Преодолев к исходу дня более 150 км, они оказались у отрогов
гор.
Менее чем за двое суток войска первого Дальневосточного фронта ,
наступающие из Приморья, успели отразить достаточно мощные
контрудары японцев и совместно с десантниками Тихоокеанского флота
заняли Северную Корею, отрезав японские войска от метрополии, а
затем соединились с наступающим Забайкальским фронтом...
И хотя радио из Токио твердило о позоре и над старшими офицерами
повис меч огорченного Императора, но гранитная мощь элитной
Квантунской армии была давно разрушена многолетней островной
войной, а спешно набранные из добровольцев плохо обученные
мальчишки не могли противостоять уставшим держать оружие,
рассерженным Советским профессиональным войскам. Тем не менее,
кровавый Ад, называемый войной, обернулся бы миллионными потерями
для советского народа если бы не страшный парадокс — гибель жителей
Хиросимы и Нагасаки, длительные военные операции на многочисленных
островах Тихого океана, спасли Японию от полного уничтожения, а
Советский Союз от затяжной тяжелой войны. 2 сентября Император
Хирохито совершил единственный в своей жизни правильный поступок и
подписал акт о капитуляции на борту линкора «Миссури».
Война кое где продолжалась до 10 сентября. Но это была уже
просто «зачистка» территории....
По нашим официальным данным потери советских войск составили
более 12 тыс человек, армия Императора потеряла около 84 тысяч. В
плен взято 600 тыс человек.
Этот бесславный конец начался 17 августа в Мукдене, небольшом
городке Центрального Китая, в котором советские войска пленили
последнего Китайского императора Маньчжоу - Го Пу И....
****
Несколько тысячелетий назад. Центральный Китай. Сиань.
За высокой глинобитной оградой строящегося павильона взвивались
вихри песка, иногда слышались пронзительные крики, да ветер доносил
острый мускусный запах едкого человеческого пота.
Высокая милость царского казначея провинции Шэньси неторопливо
плыл на резных носилках к пристани строящегося Последнего
Присутствия...
Его не интересовали ни вскрики, ни тревожный шум доносящийся
через толстые стены закрытого города. Он грезил, с широко открытыми
глазами, о маленьком садике, вблизи прозрачной воды текущего рядом
кристально-ледяного ручья и о глазах его первой наложницы.
Носилки повернули в сторону близкой реки и он, наконец,
выдернутый из забытья приближающимися гортанными криками всмотрелся
в череду длинных коридоров бесконечной улицы.