—
Эх, Анька! — анархист обхватил
мать за талию. — Теперь-то тебе
попроще будет. Заживешь.
Мать улыбнулась, хотела что-то
сказать, но вдруг донесся рокот мотора, а через несколько секунд
прямо перед домом остановился потрепанный «УАЗ». Из машины выскочил
анархист и метнулся к багажнику, открыл его, махнул рукой товарищам
и поторопил их:
—
Давайте, выгружайте уже!
Несколько бандитов заторопились к
«УАЗу» и принялись доставать из багажника какие-то коробки, бутыли
с самогоном, кули с махоркой, бутыли с водой, свертки с
припасами.
—
Анька, принимай, — весело хохотнул
анархист, что все время крутился рядом с ней. — Да смотри не забалуй. Мы свои обещания
выполнили, а договор есть договор.
—
Все ж решили, — улыбнулась мать,
— забирайте его и делайте с ним
все, что хотите. Он мне не нужен. А вот припасы всегда пригодятся.
Знал бы ты, как впроголодь жить надоело! Всегда жрать хочется, а с
этого как с козла молока, ничего не дождешься.
Она кивнула на Илью и скривилась, а
мальчишка чуть не задохнулся. В груди что-то лопнуло, разорвалось.
Он не верил своим ушам. Не хотел верить.
—
Ну и ладушки, ну и по рукам, —
сказал анархист, притянул мать к себе и крикнул своим бойцам.
— Пацана в багажник грузите. Да, и
путы ослабьте, не хватало еще, чтоб он рук и ног лишился, дорога-то
долгая.
К Илье подошли двое бандитов,
подхватили его на руки и поволокли к машине. А мальчика прорвало.
Дикий вопль огласил окрестности, да так, что сами анархисты на
секунду опешили, но быстро пришли в себя и закинули ребенка в
багажник «УАЗа».
Мальчик ничего не видел, не слышал и
уже не чувствовал боли во всем теле. Он лишь рыдал, захлебываясь
слезами и давясь соплями.
—
Мам! Мама, что происходит? — смог
выдавить, наконец, из себя Илья.
— С
дядями поедешь! — строго сказа
мать. — Они тебя с собой
забирают.
—
Ты меня… им… продала! — заголосил
ребенок и поперхнулся, слезы сдавили горло, мешая говорить.
Мать ничего не ответила, лишь
равнодушно глянула на сына и снова повернулась к анархисту, который
крепко стискивал ее задницу.
Нет! Нет… такого не может быть! Это
все не реально. Все это сон! Ведь сон же, да, мам?
Мир треснул напополам. Илья услышал,
как он порвался по швам, и увидел, что за той чертой осталось все.
Даже мать, которая уже и не смотрит в его сторону, а лишь ласково
гладит могучую грудь анархиста. Даже мать, которую он любил…