- Значит,
есть такое предложение, - Мирослав наклонился вперед и сделал
незаметный жест, приглашая спутников присоединиться.
Пару минут
троица совещалась, почти касаясь лбами. Этого времени игрокам как
раз хватило на то, чтобы ругнуться, отпить из кружек, и снова
растрясти стаканчик с костями. Желтоватые кубики прокатились по
столу, стуча и гремя тяжело, словно грехи страдальцев преисподней.
И опять выиграл наглый здоровяк. Меньшая компания еще сильнее
приуныла, большая же, соответственно, развеселилась.
Невезучий
Гюнтер, увидев выпавшие очки, совершенно по-волчьи тоскливо взвыл -
Мирослав даже дернулся к пистолю в напузной кобуре.
- Не
умеешь, не садись за игру с настоящими мужчинами! - захохотал
выигравший. Широкоплечего главаря издевательским хохотом и тыканием
грязных перстов поддержала его банда.
Желтоглазый, скрипя зубами, схватился за рукоять шпаги - солидной
«валлонской бабочки» доброй немецкой работы. Вообще, судя по
оружию, малая ганза знавала куда лучшие времена. Противник
откинулся назад и поднял руки в примиряющем жесте.
- Ну,
погорячился, прошу пардону! - объявил он. - Везуха поперла, не
сдержался. Ворон ворона не обидит, солдат солдата не
оскорбит.
Соратники
проигравшего злобно молчали, делая вид, что им совершенно не
хочется глубоко вбить гадкие смешки в премерзкие пасти нечестивых
собратьев по цеху. То ли извинение сказалось, то ли явное
неравенство сил остудило пыл, но проигравший еще малость потерзал
рукоять и отпустил.
Снова
стукнула кружка, прокатились кости... Мирослав закрыл глаза и
привалился к старой стене из потемневших от времени бревен. Достал
откуда-то шесть орешков лещины. Покатал меж ладоней, сжал в кулаке,
затем положил на стол. Еще раз прокатил, плавными круговыми
движениями руки. Йожин отвернулся, скорбно поджав губы. Мартин
хмыкнул и навострил ус.
- Ну, так
что, играем дальше или больше ничего не осталось? - улыбка на лице
верзилы была преисполнена такой душевности и теплоты, что аж
челюсти сводило.
Поколебавшись, желтоглазый Гюнтер залез в карман
штанов и выудил невзрачное тусклое кольцо, на неискушенный в
драгоценностях взгляд Йожина, ценности не представляющее. Даже для
обычной меди оно казалось слишком уж зеленым.
Соперник
гнуснейше ухмыльнулся. Молодой щелкнул челюстями, напомнив худого и
презлющего пса. С заметным душевным колебанием наклонился к
полупустому мешку, что стоял у него в ногах. Покопавшись, выудил
побитый жизнью кусок волчьей шкуры. Какой-то криворукий портной
соорудил из нее подобие короткого пастушьего плаща с длинными
завязками у горла. Впрочем, судя по длине и кривизне стежков, шил
не портной, а подслеповатый солдат у ночного костра...