Ландскнехты - страница 7

Шрифт
Интервал


- Опять? На что теперь? - осведомился третий путник.

Этот участник небольшой процессии смахивал на купца, что в дальних странствиях нагулял достаточно денег, но мало жира. С явственной, но не броской сединой, длинными вислыми усами ... пожалуй, что и все, поскольку остальные его черты скрывались за сизоватыми клубами табачного дымка. «Купец» с большим удовольствием попыхивал трубочкой на длинном мундштуке. Уж чем путник зарядил глиняную чашечку - оставалось загадкой, однако есть мнение, что столь густо и ядрено коптить могла исключительно смола из адовых котлов.

- Откуда ты есть пошел, - отозвался монах.

- Чудные люди, - заметил вислоусый и снова пыхнул трубочкой. - Вроде все морды великовозрастные, а откуда люди на свет появляются - до сих пор не ведают. Ты бы их, отец Йожин просветил при случае, что ли. А то ведь так и помрут дураками.

- Да нет, не откуда на свет появился, а из каких ты земель приблудился к Дечину, - усмехнулся монах. – Раньше ведь было как? Половина считала чехом. Вторая половина думала, что ты московит.

- А третья?

- Третья же считала... тьфу на тебя, Мирослав!

Йожин размашисто перекрестился. Мирослав хмыкнул и одним глазом заглянул в чашку трубки, оценивая состояние и количество оставшегося табака.

- Но после того, что ты учудил в Бремене, неожиданно много народу решило, что ты природный шваб. Дескать, больно уж у тебя чисто «gw» и «ya» выговариваются. А уж так проникновено орать «Hintern!» сиречь «жопа», может только истинный тевтон, чьи корни, как известно, уходят в эпоху Цезаря и прочих галлов с кельтами.

- Бремен... - протянул Мирослав со слабой улыбкой и легким вздохом - так вспоминают о приятных местах или хорошо выполненном деле. А затем елейно спросил:

- А вы на что изволили поставить, отец Йожин, интересно мне знать?

- На московита, - буркнул святой отец. - Больно у тебя морда ехидная.
- Ну якый ж з мене московит, якщо я без татарина та ведмедя?

- Чего-чего? - подозрительно вопросил Йожин, раздувая ноздри так, словно надеялся учуять запах серы.

- Имя мне легион, - ехидно сообщил Мирослав. - Ибо меня много, и множество имен я сменил. Был и немцем, и чехом, и даже, прости Господи, французом довелось побывать, к счастью, недолго. Может и московитом побывал, не упомню все, хе-хе.

- Имя ему легион, видите ли! - возвел очи горе Йожин. Смачно плюнул, выругался на той латыни, что имеет хождение в самых зловонных и страшных низах Рима и перекрестился для порядка и во искупление греха сквернословия.