«Убийца… Он же убийца…» – шептали люди и пятились к стене.
Вер крутанулся на месте. Меч свистел, рассекая воздух. Держа меч перед собой, Вер стал пятиться к выходу. Никто не пытался ему помешать уйти.
Таксомотор, будто по его желанию, вывернул в узкую улочку. Вер махнул рукой, и задняя дверца услужливо распахнулась. Вер плюхнулся на сиденье, и приказал:
– В «Император», быстро.
А в ушах его гремело неостановимо: «Исполни! Исполни! Исполни!»
Разгоряченные лица, перекошенные рты, обезумевшие выпученные глаза. Они, как капризные испорченные дети, тянули к нему руки и просили: «Дай!» У них не было желаний – одни капризы. То есть нечто воистину козлиное [42].
Посетители таверны выскочили на улицу, но увидели лишь хвостовые огни удалявшейся машины. Вслед таксомотору полетели пригоршни фиников и жареных орешков.
– Удрал, паразит! – выкрикнул, сжимая кулаки, Кир.
– Зато я заполучу сенатора в следующем году, – радостно хихикнула Клеопатра.
II
Вернувшись в гостиницу, Вер тут же упал на ложе и уснул. Ему снилась арена и бой, то ли прошлый, то ли будущий. Странный поединок – противник все время ускользал, и Вер никак не мог его настичь. Тут что-то кольнуло гладиатора в плечо. Вер рванулся и сел на постели.
Свет в номере не горел, но гладиатор хорошо видел посетителя – окруженный платиновым сиянием, над ним склонилась фигура в шлеме с высоким гребнем. Острие копья оцарапало плечо Вера. Гладиатор чувствовал, как по коже стекают горячие капли.
– Гений Юний… – прошептал Вер, еще не очень веря, что происходящее не сон.
Личной встречи с гением он был удостоен лишь дважды: когда открылся его дар гладиатора, и еще в тот день, когда был принят в центурию гладиаторов с правом продажи ста клейм на игру. Гений непременно парит над ареной, когда гладиатор сражается, но вот так, явиться лично для разговора…
– Что-нибудь не так?
– И он еще спрашивает! – У гения был хриплый каркающий голос старого пропойцы. Постоянное нахождение в воздухе и беспрерывные перелеты плохо влияют на голосовые связки даже высших существ. – Спешу сообщить, что ты совершил сегодня самый большой ляпсус в жизни.
– Ты хочешь меня убить? – Вер все еще надеялся, что видит дурацкий сон.
– Нет, я не могу этого сделать. Но завтра ты должен проиграть. Это мой приказ.
Вер облегченно вздохнул. Теперь никакого сомнения, он видит сон, причудливо изукрашенный богом Фантасом. Наяву подобное происходить не может. Никому из участников игр никогда заранее не сообщается исход поединка. Все решает ловкость и сила противников. И еще, сколько шансов исполнения желания. Чем их меньше, тем сложнее победить. Это два закона арены, других нет. Они, как кривые на графике, пересекаются в определенной точке – точке Победы. Но если им никак не пересечься, тогда проиграет самый сильный боец. Гений гладиатора обязан помогать подопечному, а не являться с угрозами. Если заказанные желания не угодны богам, клейма не сгорят на алтаре, и бой отменят. Такое случается. Но не бывало еще, чтобы гений лично вмешивался в исход поединка. Боги делают вид, что они справедливы.