[6]. Также оцениваю ее очень
высоко.
Генерал Барсуков отвечал, практически
не задумываясь, это тоже понравилось хозяину кремлевского кабинета,
он любил людей, которые в своих вопросах хорошо ориентируются.
- Я пришлю вам экземпляр для
ознакомления. – Сталин указал на два невзрачных тома с закладками,
которые находились на его столе.
- Генерал Головин часто ссылается на
труд генерала Маниковского «Боевое снабжение русской армии в
мировую войну». Насколько я знаю, именно вы заканчивали этот труд
после безвременной гибели Алексея Алексеевича. Поэтому мы и
обратились к вам за консультацией.
- Я имел честь отредактировать и
немного дополнить капитальный труд генерала Маниковского, – четко
отрапортовал Барсуков. Но в этом вопросе он немного кривил душой.
На самом деле этот труд был значительно расширен и переделан именно
Евгением Захаровичем, как минимум, половина текста принадлежала
ему.
Сталин опять мягко, почти неслышно
развернулся, подошел к окну, на несколько секунд задумался. Он в
это время вспомнил первую встречу с генералом Алексеем Алексеевичем
Маниковским, состоявшуюся 7 августа 1917 года. Все договоренности с
Временным правительством были тогда уже невозможны. Страна катилась
в пропасть, уверенно направляемая рукой главноуговаривающего
Керенского. Они встретились в неприметном трактире недалеко от
Васильевской заставы. Маниковский, с его военной выправкой, не стал
рядится гражданским штафиркой, он пришел в потрепанной форме
капитана-фронтовика. Они говорили под горькое пиво, которое Сталин
терпеть не мог, но когда было надо... Тогда и возникла самая
большая тайна большевиков, Сталин усмехнулся, вспоминая, как
Троцкий приписывал своим пламенным речам главную роль в Октябрьском
перевороте. Смешно. Антонов-Овсеенко? Да вы что? У Революции был
штаб. Он располагался в редакции «Правды», как раз напротив нее и
стала «Аврора», которая нужна была не для того, чтобы из пушек по
Зимнему палить, а потому что обладала одной из лучших радиостанций
на Балтийском флоте. И переворот получился таким успешным потому,
что им руководили профессиональные военные: военный и морской
министры правительства Керенского, руководители разведки Российской
империи. Это они сделали ставку на слабенькую тогда организацию
большевиков, оценив ее внутреннюю дисциплину и властный потенциал.
А Сталин? Сталин не произносил речей с поездов, броневиков трибун
или телег. Он был тем связующим звеном, которое и соединило военный
план вооруженного переворота с политической платформой партии.
Сталин не руководил революцией, он был у непосредственного
руководства переворотом и сделал для революции намного больше чем
все Троцкие и Антоновы-Овсеенко вместе взятые. Даже немножко
больше, чем великий теоретик революции Ильич. Он часто в мыслях
называл Ильича «чистюлей»! Уж очень тот любил делать все грязные
политические дела чужими руками: с Парвусом Ганецкий, с Маниковским
Сталин, с Ротшильдами Пешков, а сам чистенький, сам не у дел. И это
было абсолютно правильная линия поведения, в чем сам Иосиф
Виссарионович имел возможность не раз убедиться. В своих мыслях
Хозяин почти вплотную подошел к окну, пауза, как он почувствовал,
затянулась, поэтому вождь сделал несколько движений, как будто
собрался набить трубку, да передумал и продолжил: