- Вернемся к Прибалтике. Мы с
пониманием можем принять поглощение прибалтийских лимитрофов, если
это усилит безопасность СССР. Поглощение этих государств Германией
намного более неприятный факт для нашей страны. Мы с пониманием
относимся и к вашим интересам в Проливах. Мы не видим столкновения
интересов в том случае, если СССР активнее будет участвовать в
событиях на Балканах, в том числе решая этот вечный вопрос. На
Черном море у Британии так же интересов нет. Это внутреннее море
СССР и некоторых стран, потенциальных союзников Германии.
- Советский Союз не видит
необходимости в активности на Балканах. По нашим оценкам, как
минимум год, возможно, что и больше, Гитлеру будет не до Балкан.
Когда над его границами нависла мощь союзных армий…
А вот последняя фраза посла произвела
на Черчилля неприятное впечатление. Ему показалось, что Майский в
курсе проблемного состояния союзных вооруженных сил. Пока что
только военно-морской флот мог сказать о некоторых, пусть и
локальных, успехах в противостоянии с гуннами.
- Мы стараемся собрать силы, которые
не оставят противнику никакого шанса на успешную защиту. – довольно
сухо и раздраженно произнес Черчилль.
- Я обязательно донесу ваше особое
мнение к сведению нашего правительства. Уверен, наше руководство
высоко оценит тот откровенный обмен мнениями, который сегодня
состоялся.
Майский вежливо откланялся и покинул
кабинет Первого лорда Адмиралтейства. Черчилль же испытывал
раздражение и неудовлетворенность этим разговором. Ему казалось,
что советский дипломат извлечет из этого разговора больше плюсов,
чем он. Но… Важно понимать, что первый, даже самый маленький шаг по
новому пути, может иметь громадные последствия.
Опытный дипломат Майский раздражен
был не меньше, чем его оппонент. Ему предстояло составить подробное
донесение о состоявшемся разговоре, вот только не покидало
ощущение, что он проговорился, сказал что-то лишнее, где-то перешел
черту дипломатического этикета. Теперь надо было решить, о чем
все-таки следует в отчете умолчать, чтобы не нажить себе
неприятностей с летальными последствиями для организма.
В советской дипломатии Майский –
своеобразный феномен. Закоренелый меньшевик, член ЦК меньшевиков,
Майский умудрился стать министром в эсеровском правительстве
КОМУЧа, потом был выбран министром труда в правительстве Колчака,
но странным образом оказался в еще более странной командировке в
Монголии… В 20-м году вернулся, почти сразу же стал большевиком, а
в 22-м поступил на дипломатическую работу, при этом выступая
свидетелем против эсеров, в правительстве которых работал! Сталин в
42-м отметит излишнюю болтливость Майского, которого в 46-м
отстранят от дипломатии и назначат видным ученым. Он был арестован
в 1953-м году. О его умении фантазировать говорит то, как он
описывает застенки ГБ: