И тут, слава Богу, скрипнула дверь и
появилась она, появилась, и сразу же застыла от изумления, увидев
меня, смущенного, с букетом дурацких роз в руке.
* * *
Москва. Кремль. Кабинет Сталина
24 февраля 1940 года
- Знаешь, Лаврентий, один интересный
человек рассказал мне байку. Мы с ним познакомились во время ссылки
в Туруханском крае…
Берия, которого вызвали в кабинет
Сталина, как только из него вышел комдив Виноградов, замер. Чтобы
Сталин начинал разговор с байки или притчи… Такие случаи можно было
пересчитать по пальцам одной руки.
- Любил он в шахматы играть, да. Так
вот, говорят, что начинающий шахматист считает на полхода
вперед…
Сталин закурил, давая возможность
Берии включиться в разговор. Тот быстро сообразил:
- На свой ход белыми или черными,
получается в итоге полхода, верно, товарищ Сталин?
- Верно думаешь, товарищ нарком.
Неопытный шахматист думает на один-два хода вперед. Опытный – на
три-четыре. Мастер спорта думает на семь-десять ходов вперед.
Хороший гроссмейстер может думать и на двадцать ходов. А вы,
товарищ Сталин, думаете на пятьдесят ходов вперед! Вот так мне
сказал этот бывший товарищ по ссылке. Недавно сказал. Очень хотел
понравится, да. Расстреляли мы его. Троцкист потому что, да…
Иосиф Виссарионович неспешно прошелся
по кабинету. Берия превратился в слух.
- Я это потому говорю, Лаврентий, что
мне хватило трех минут, чтобы расколоть Писателя, да. И останешься
ты на своем месте только потому, Лаврентий, что правильно ты
предположил: у Писателя другая есть цель, а не оттянуть войну на
год. Оттянуть войну – это маленькая цель. Есть еще и большая. 28
февраля в 18-00 жду тебя здесь. И мне бы хотелось узнать от тебя,
какая главная цель была у Андрея Толоконникова, которого к нам
заслали из будущего. А пока что он побудет под присмотром у
Власика. Хочу последний раз проверить тебя на
сообразительность.
На этих словах Лаврентий Павлович
почувствовал, что балансирует на очень тонкой грани между жизнью и
смертью.
- И еще, Лаврентий. Ты очень хороший
исполнитель. Это верно. И в пределах своей компетенции ты
справляешься. Хорошо справляешься. Но никогда, слышишь меня,
никогда не думай даже стать первым номером! Не потянешь! Иди!
Сталин смотрел в спину вышедшему
наркому внутренних дел. Он ему доверял. Хотя доверял осторожно.
Окончательно и бесповоротно Сталин мог доверять только себе самому.
Так научила его жизнь. Такова судьба лидера. Главы государства. Но
это одиночество, на которое он обрек себя сам иногда было
невыносимым. Вот так, как сегодня. Сказанное «попаданцем» на самом
деле очень потрясло, его и собраться вождь смог только невиданным
усилием воли. В тоже время, надо было понять, правду или нет
говорит этот человек из другого времени. В том, что время Андрея
Толоконникова было другим, Иосиф, сын Виссариона из Гори, что в
восьмидесяти верстах от Тифлиса, ни на минуту не сомневался. Он еще
не решил, что принесло сюда этого человека: Божественное
провидение, научный эксперимент, ошибка природы. Да и не имело это
значения. Над его предсказаниями будут работать эксперты. А вот что
делать с самим «попаданцем», это решение было за ним и только за
ним.