Идея поймать пленника и использовать его в качестве местного
источника языка пришла мне в голову почти сразу, как я начал рыть
нору, местные ведь не очень добры с иномирцами, вот и мне не зачем
быть добрым с ними, плюс после нескольких неудачных попыток
установления контакта стало понятно, что учить они меня будут
только под тяжким бременем лишения свободы и угрозы для жизни. Во
всех других случаях меня ждут известные мне хоромы из прутьев и
палки в качестве объяснений не сложных команд.
Ещё одним моментом, ухудшающим мою жизнь, стала обувь, хоть мои
ботинки изначально были приспособлены для многого, но не для турне
по лесу с приключениями, потому последнее время вместо обуви
приходится носить обмотки тряпок из бывшей куртки.
Как-то мне достались кусочки шкуры, одного из моих ночных
гостей, что-то типа жирненького кабана, весом под тонну, правда по
рыбий привычке, ополовиненного. Радости моей не было придела, я уже
представил, что у меня будет меховая подстилка и ботинки, и
возможно некая кожаная броня и, и…
И ничего кроме подложки на кровать получить не успел, да и та
через какое-то время начала пованивать. Одно дело фантазии, другое
реальность.
Мне физически хватило сил отрезать только пару небольших шматков
мяса с разорванной стороны туловища, да оттяпать ту часть шкуры,
что висела лоскутком на паре жилок.
Цельная шкура моими силами и самопальными ножами не пробивалась
от слова совсем. К тому же помучится мне дали не долго, часа через
полтора, после обнаружения сей мясной нарезки из диликатесной
свинины явились они - идеальные падальщики.
Чёрные стрекозы, имеющие по шесть крыльев каждая, длиной
сантиметров восемьдесят, с большим жалом на конце – один их вид
намекает на то, что с ними не стоит заводить близких отношений.
Звук, издаваемый их крыльями хорошо слышен метров за пятьсот в
достаточно плотном лесу, а летают твари достаточно быстро и группой
особей по сорок-пятьдесят, так, как это была не первая наша
встреча, а перед этим я успел понаблюдать с большого расстояния на
что способны данные особи, то сразу убрался к себе в свою
хобитанию, лишь ухо ухватило звук их приближения.
Спустя минут тридцать после прибытия стрекоз стало ясно, что
кроме клыков мне уже ничего не достанется, так от шкуры осталось
только пару разбросанных кусочков меха, которые уносились ветром в
сторону воды, а вместо сочного мяса стоял обглоданный чистый
скелет, думаю не каждому муравью из родного моего мира сил на такое
хватит.