Мой телохранитель кинул взгляд на колючий кустарник и
кивнул:
- Пойдет.
***
Ойген остановился. Зоркие глаза следопыта обшарили покрытую
низкорослым кустарником холмистую равнину, и он присел. Опытный
охотник заметил, что вороны и горные грифы слетаются в одно место.
Значит, падальщики почуяли поживу, а это верная примета, что рядом
пролилась кровь и есть мертвечина. Скорее всего, убиты люди,
поскольку северянин шел по следам самоуверенных переселенцев с юга
и наемников Савара Рубаки.
Следопыт вобрал носом воздух, но ничего не почуял. Легкий
ветерок сносил запахи в сторону. И, досадливо поморщившись, Ойген
поудобнее пристроил заплечный мешок, проверил, как выходит из ножен
оружие, а затем, пригибаясь и петляя между кустами, мягким шагом
направился к точке сбора падальщиков.
Он был осторожен и двигался не торопясь. Сначала обошел опасное
место стороной, проверился и только после этого, раздвинув кусты,
подполз к небольшому распадку.
Белобрысая патлатая голова следопыта показалась из колючек. Его
внимательный взгляд обшарил разоренную стоянку наемной ватаги,
задержался на трупах и Ойген многих узнал. Наполовину раздетый
Савар Рубака, вожак отряда, находился от следопыта всего в
нескольких метрах. В его груди зияла покрытая запекшейся кровью
рана, а на голове лихого наемника, выклевывая мертвецу глаза, сидел
крупный черный ворон. Невдалеке от главаря, раскинув руки, лежало
тело его помощника, толстого Тояра из Биргмена, которому разорвали
горло, и сделал это не человек, а хищный зверь. А дальше валялись
остальные наемники.
«Да-а-а, дела-а-а... - мысленно протянул Ойген, - был отряд, и
нет отряда».
Однако жалости по отношению к бойцам Савара Рубаки он не
испытывал, а даже наоборот, ощутил какое-то внутреннее
удовлетворение. Слишком беспокойным и нечистым на руку человеком
был Рубака, брался за любое дело, которое сулило прибыль, и часто
перехватывал заказы следопытов. Поэтому для Ойгена и его друзей он
являлся конкурентом и не один раз следопыты поселка Таскурбах
хотели собраться и сообща осадить наглого вожака. Но не получалось,
потому что северные охотники по своей натуре одиночки. И вот теперь
Савар мертв, так что одной проблемой стало меньше.
Снова Ойген принюхался и огляделся. Ничего подозрительного рядом
не заметил, привстал и вышел на открытое пространство. Несколько
ворон, с недовольным карканьем, взмахнули крыльями и перелетели в
сторону. В кустах зашуршала лисица, которая утащила в зеленку
отрубленную руку. Живых людей не было, опасности следопыт не
почувствовал, и начал осмотр поля боя.