Вечер выдался тихим, и дом казался молчаливее, чем обычно. Я вытащил доску и разыграл французскую защиту против Стейница. Ему удалось одолеть меня на сорок четвертом ходу, но пару раз я заставил знаменитого гроссмейстера попотеть.
В половине десятого зазвонил телефон. В трубке раздался знакомый голос:
– Мистер Филип Марлоу?
– Слушаю.
– Это Сильвия Леннокс, мистер Марлоу. Помните меня? Мы виделись у клуба «Дансерс» с месяц назад. Я слышала, в тот вечер вы довезли Терри до дома.
– Довез.
– Видите ли, хотя мы и в разводе, Терри мне не чужой, и меня волнует его судьба. Он съехал с квартиры в Вествуде, и никто не знает куда.
– Я заметил, как вас волнует его судьба.
– Знаете что, мистер Марлоу, мы в разводе, и вообще я не в восторге от пьянчуг. Возможно, в тот вечер я не проявила должной заботы о Терри, но я спешила. Говорят, вы занимаетесь частным сыском, так что мы могли бы обсудить этот вопрос по-деловому.
– Зря стараетесь, миссис Леннокс. Сейчас он на пути в Лас-Вегас. Там у него приятель, который обещал ему работу.
– В Вегас? – внезапно оживилась она. – Как трогательно! Мы там поженились.
– Наверняка он забыл, иначе держался бы оттуда подальше.
Вместо того чтобы бросить трубку, она хихикнула:
– Вы всегда так грубы с клиентами?
– Вы не клиент, миссис Леннокс.
– Не зарекайтесь. И давайте поговорим как приятели.
– Не получится. Если бы вы захотели, то не позволили бы Терри подыхать на улице без гроша. Он и раньше не просил вашей помощи, не станет и теперь.
– А это не вам решать. Что вы вообще про нас знаете? – В голосе Сильвии появились металлические нотки. – Спокойной ночи.
Сильвия повесила трубку.
Она была совершенно права, а я вел себя как последний болван. Но я не чувствовал вины, только сильное раздражение. Если бы Сильвия Леннокс позвонила на полчаса раньше, я не оставил бы от Стейница камня на камне. И не важно, что он был мертв добрых полвека, а партию я взял из задачника.
3
За три дня до Рождества я получил из банка в Лас-Вегасе чек на сто долларов. К чеку прилагалось письмо на гостиничном бланке. Терри благодарил, желал счастливого Рождества, надеялся снова увидеться. Постскриптум сбивал с ног: «Кажется, у нас с Сильвией второй медовый месяц. Просит, чтобы вы не осуждали ее за то, что решила попробовать еще раз».
Подробности я прочел в колонке светской хроники, хотя обычно заглядываю туда редко – только когда ищу, на чем сорваться.