На корме корабля был регистрационный номер и какой-то показавшийся ему знакомым герб. Где он мог его видеть? Его внимание привлек открывающийся люк. Язон вступил в него. Люк закрылся, и Язон закрыл глаза, так как начался цикл обеззараживания: ультразвуковые колебания и ультрафиолетовое излучение должны были убить все местные микроорганизмы, которые он принес в своей одежде.
Наконец процедура закончилась, и когда внутренняя дверь начала открываться, он приготовился к прыжку. Если его ждут какие-то сюрпризы, он встретит их в полной готовности.
Пройдя через дверь, он почувствовал, что падает. Пистолет прыгнул ему в руку, но он не успел направить его на человека, который сидел в кресле пилота.
– Газ… – попытался промолвить он перед тем как упал на металлический пол.
Возвращение сознания сопровождалось такой сильной головной болью, что Язон поморщился, когда попытался шевельнуться. Когда он открыл глаза, свет резал их настолько, что он вынужден был снова их закрыть. Каким бы наркотиком его ни усыпили, тот действовал исключительно быстро.
Сознание возвращалось, головная боль постепенно исчезала, переходя в тупое биение, и он сумел открыть глаза уже без ощущения, что в них искрит. Он сидел в стандартном космическом кресле, снабженном специальными замками для рук и ног. Теперь эти замки были крепко защелкнуты вокруг его запястий и лодыжек. Рядом с ним в таком же кресле сидел человек, наблюдавший за приборами на контрольном щите. Корабль, несомненно, находился в полете, далеко в космосе. Незнакомец производил вычисления на компьютере, проверяя курс через джамп-пространство.
Язон воспользовался возможностью изучить этого человека. Он казался слишком старым для полицейского, хотя, с другой стороны, несмотря на солидный возраст, был крепок и силен. Волосы его были серого цвета и подстрижены очень коротко, глубокие морщины на туго натянутой коже лица, казалось, произведены не годами, а действием погоды. Высокий и прямой, он на первый взгляд казался почти ничего не весящим. Потом Язон понял, что этот эффект происходил от почти полного отсутствия мяса на скелете. Казалось, этого человека пекло солнце и мыли дожди, пока от него не остались лишь кости, сухожилия и мускулы. Когда он поворачивал голову, то мышцы на ней выпячивались, как тросы, а руки над контрольным пультом напоминали коричневые когти какой-то птицы. Он уверенно перещелкнул пальцем тумблер активации контроля джамп-режима и повернулся от пульта к Язону.