Нимфа вздрогнула.
Воздух, вырвавшись из тонко очерченных ноздрей животного, тоже
задрожал. Так дрожит пространство над костром, разведенным в лютый
зной. Дрожь ширилась, уходила назад, словно вторая грива. Вот уже и
над конской спиной трепещет слабое мерцание, подобное зарницам на
горизонте. Сгустившись, оно превратилось в пару огромных крыльев.
Конь вырос на ладонь, на две, раздался в груди. Запрокинув голову,
он заржал: страстно, дико. Ветер сбежал из листвы, умчавшись на
восток. Нимфа нырнула в ручей; птицы шумной стаей ринулись прочь.
Далеко на закате солнечная колесница придержала свой бег. Гелиос
натянул поводья и обернулся через плечо: титан в огненном венце
удивился тому, что слышит.
Хлопок крыльев был подобен грому.
Когда конь взлетел, нимфа, растворенная в воде, ждала, что он
уменьшится. Превращение из белого жеребца в черную точку – это было
бы естественно для того, в ком сейчас было больше от орла, чем от
коня; вернее, естественно для зрителя, следящего за его полетом. Но
поначалу конь, напротив, сделался больше прежнего. Похоже, он рос
так быстро, что расстояние от земли до неба, стремительно
увеличиваясь, не могло справиться с этим бешеным, этим чудовищным
ростом.
В итоге расстояние победило. Время и расстояние – эти два
неутомимых бойца побеждают всех, как ни крути. Быстрее ветра темное
пятнышко мелькнуло над Алейской долиной и скрылось из глаз.
* * *
Языки тумана лизали прибрежный песок.
Их движение было подобно ленивому прибою, пряча под собой
настоящие волны. Волны? Какие там волны?! Судя по мерному, еле
слышному шелесту, на море царил полный штиль. Налети буйный вихрь,
вздыбь морскую гладь громадами пенных валов, с грохотом обрушь их
на берег – и от тумана, разорванного в клочья, не осталось бы и
следа. Но ласковый Зефир и гневный Борей носились в иных краях,
брезгуя островами Заката.
Туман воспользовался этой поблажкой. Почувствовав себя хозяином
положения, он принялся творить собственное туманное мироздание.
Укрыл море одеялом из овечьей шерсти: вот и нет моря! На краю
острова он загустел, копя силы, заполнил бухту до краев, захватил
плацдарм – и повел наступление на сушу.
У береговых скал, обрамлявших бухту, медленно, как во сне,
вздыбились и начали расти бесплотные буруны. Туман ловко
прикидывался водой, его армия наступала. Призрачные волны-воины в
белесых доспехах не торопились атаковать, но и не откатывались
назад с бессильным клокотанием. Они двигались вперед и только
вперед, сжимали кольцо вокруг острова, отъедали и поглощали сушу
шаг за шагом. Вот ложные воды подступили к подножию утеса, что
возвышался над всей восточной частью тверди. Лизнули основание,
потянулись выше...