В темноте мелькнула и тут же пропала полоска света, из чего я с
облегчением заключила, что снаружи все-таки день, а не ночь.
А еще через пару мгновений из темноты донеслись тяжелый вздох
и звук отодвигаемого кресла.
Осознав, наконец, где и в каком виде нахожусь, я несколько
озадачилась: судя по всему, владыка притащил меня в собственный
кабинет. И уложил на стоящий у стены диванчик, как покойницу в
гроб – на спину, с выпрямленными ногами, да еще и
аккуратно прикрыл подолом кончики остроносых туфель. Правда, вместо
свечки в руках у меня была зажата старательно прикидывающаяся
мертвой метла, но сути дела это не меняло.
– Как ты себя чувствуешь? – раздался из темноты
знакомый голос, и возле дивана сгустилась плотная тень.
Я с кряхтеньем села и мрачно воззрилась на стоящего у дивана
повелителя.
– Как раздавленный клоп. Разве не похоже?
– Мне жаль, – снова вздохнул он. – Не думал, что
для тебя это будет так тяжело.
По под моей рукой сердито дернулась, но я вовремя ее придержала.
А потом щелкнула пальцами, создав в воздухе небольшой
световик[4] – не люблю, знаете ли, темноту. Непонятно, кто в
ней находится, и, что самое важное, я не видела его лица.
Повелитель в то же мгновение отпрянул, резко отвернулся и
прошипел:
– Аш-ш! Слиш-шком ярко!
– Ох, прошу прощения, – спохватилась я, убавила
яркость до минимума и отбросила световик за спину морана. –
Я забыла, что вы плохо переносите свет. Так лучше?
Владыка с ворчаньем обернулся:
– Да. Но впредь не вздумай зажигать свет без разрешения,
а то без магии оставлю. И без головы заодно.
– Простите, больше не буду, – повинилась я.
– Что ты увидела? – все еще недовольно осведомился
повелитель, пододвигая стоящее рядом кресло и бесцеремонно
усаживаясь напротив. – Среди претенденток есть кто-нибудь, кто
мне подойдет?
Я помрачнела:
– Да. Две последние девушки, что стояли недалеко от
входа.
– Уже неплохо, – с нескрываемым облегчением
выдохнул моран. – Хотя я надеялся, что после первого отсева их
останется больше.
– С остальными я ничего не поняла, – хмуро призналась,
приставив свою буйную метлу к дивану. – Если насчет первых
двух я абсолютно уверена, что они будут жить долго и счастливо, то
у других четырех претенденток будущее вообще неопределенно, словно
они – новорожденные младенцы и сами не знают, чего хотят,
а оставшиеся… боюсь, они скоро умрут.