Адепты постепенно приходили в себя, хотя счёт человеческим
жертвам перевалил за тысячи. Таких похоронных процессий город не
видел со времён Великой родовой битвы.
Скорбь длилась четыре дня. Целых четыре дня шли люди в чёрных
одеждах и несли бесконечное число гробов на городское кладбище.
В последний день скорби мы попрощались и с Джозефин Ордо.
Из её родных в Ронстаде не осталось никого — ни дяди, ни брата.
Только друзья. Хинниган, Фил и я.
Дарт явиться не смог — он до сих пор был в коме. Хлоя на
прощание тоже не пришла, её даже из палаты не выпускали. Ну а Терри
я видел лишь мельком. Она наблюдала за процессией с края кладбища и
к нам не приближалась.
Клан Соло потерял в битве пятерых. И молодого патриция Питера —
тоже. Его хоронили вчера вместе с другими погибшими. Хоронили как
павшего в бою.
Никто, кроме Ли Сильвер, не знал, что новоиспечённый глава клана
Соло погиб от моей руки, а Сильвер не спешила об этом никому
рассказывать.
К тому же, директор школы была ещё слаба и присутствовала только
в первый день похорон. Я не видел её уже несколько дней, хоть и жил
в гостевой комнате школы.
Кабинет директора стоял закрытым, как и сама школа. Ни одной
живой души. И лишь порой в пустынных коридорах на глаза мне
попадались мастер Изао и камердинер восточного крыла Жаннет.
Пару раз я и Хинниган навещали Дарта в особняке Орриванов, а вот
к Хлое нас не пустили. Я приходил к её палате трижды, но медсёстры
становились у меня на пути всей бригадой.
Сегодня не было ещё и восьми утра, как я опять нарушил покой
медблока.
Через час в Лэнсом должна была отправиться делегация во главе с
патрицием Орриваном. И перед тем, как покинуть Ронстад, я хотел
увидеть Хлою.
Кто знает, может, я вернусь совсем нескоро или не вернусь
вообще. Чем закончатся переговоры с Рингами, не мог предсказать
никто.
— Опять вы? — Увидев меня в коридоре медблока, дежурная
медсестра оборвала разговор с помощницей и устремилась мне
навстречу.
— Я не уйду, пока не пропустите, — сказал я, надвигаясь на
неё.
Она скользнула взглядом по моей военной форме и тяжёлым
ботинкам, по кобуре с револьвером, по рукоятям мечей, видневшимся
из-за спины, и объявила:
— Всё равно не пущу! Ну сколько раз вам повторять: пациентка из
пятой палаты будет в состоянии принимать посетителей только через
неделю. И мне всё равно, кто вы такой. Будь вы хоть Господом Богом,
я бы вас не пустила! Это больница, в конце концов!