Кирилл лежал, смотрел в молчаливое тёмное небо и не мог
пошевелиться. Он не чувствовал руки, не слышал пульса, и только
губы беззвучно шептали:
— Помоги… Помоги…
До него донёсся далёкий голос Старого Солдата:
— Держись!
Кирилл попробовал поднять голову, но не смог.
— Не шевелись. Ты ранен, — Кирилл с трудом различал
слова.
— Мама… Сестра... — пытался он сказать, но не слышал даже
сам себя.
— Как учила твоя мама? Пойми, где ты сейчас, а потом
действуй. — Солдат, которого Кирилл не мог разглядеть, вспомнил
один из уроков у терминала. — Сначала выживи, пацан!
Эта мысль воткнулась в Кирилла, как стержень, на который он
смог опереться. В голове прояснилось. Он увидел нечёткий силуэт
перед собой.
— Отлично, пацан. Нам нужна помощь, срочно. И самый простой
путь — «Группа».
Старый Солдат помог Кириллу подняться. Не разбирая дороги и
припадая на обе ноги, Кирилл шёл вперёд. Стрельба
затихала.
Он ускорился, но споткнулся и упал снова. С глаз словно
спала пелена, и он увидел перед собой шлем. В стекле шлема зияла
большая дырка, и через неё было видно забрызганное кровью лицо
такого же, как и Кирилл, пацана. Удивлённые глаза смотрели сквозь
стекло и Кирилла куда-то в пространство.
— Кто это? — прошептал Кирилл.
Старый Солдат ответил спустя несколько секунд:
— Ты…
Веро́ника стояла перед Киром, опустив ножи. Его десять лет не
называли Кириллом. Прошло полжизни с тех пор, как он попросил
помощи у Старого Солдата и тот помог. Дал шанс его девочкам и дал
новую жизнь самому Киру. Солдат сделал всё, чтобы они продолжали
жить, несмотря на сквозные раны. Кир лишь ждал, когда появится
возможность вылечить их и вытащить из поддерживающих аппаратов.
А сейчас он стоял и не верил своим глазам. Зелёная дымка из
спасительных колб в его квартире заволокла глаза, оставив в фокусе
только лицо сестры. Наконец он вымолвил:
— Веро́ника?
Амфитеатр замолк. Кир необычайно чётко почувствовал запахи
пригоревшей еды, пота, впитавшейся в песок крови. Девушка напротив
постояла несколько мгновений, скривилась в подобии улыбки и
кивнула. Кир запрокинул голову и засмеялся. Он смеялся и смеялся
под неодобрительное гудение толпы. Кто-то начал вставать, но люди
Мирного вежливо намекнули стволами, что лучше оставаться на своих
местах.
Кир оборвал нервный смех, стёр одной рукой накатившую слезу и
совершенно спокойно спросил: