Ревизор был настолько любезен, что
даже выписал мне рекомендацию для поступления в академии и оставил
ее матери. Она швырнула мне в лицо этой бумагой, изливая и изливая
свой яд, свое разочарование. Хуже издевки судьбы и не придумаешь!
Она была бы менее зла, если бы во мне не было вообще ни капли
магических способностей. Но эмпатия! Другими словами, способность
чувствовать чужие эмоции и сопереживать им! Это совершенно
недопустимо для одной из Квинси, которые славились своей природной
отчужденностью и строжайшим контролем чувств.
Что же. В тот день я услышала
достаточно, чтобы понять: пусть я и Квинси по крови, но родной в
этом замке никогда не стану. Поэтому побросала в сумку первые
попавшиеся вещи. И вечером покинула дом, благоразумно забрав с
собой и бережно расправленную рекомендацию мага-ревизора.
Конечно, до последнего я надеялась,
что мать остановит меня. Что около самой входной двери я услышу ее
окрик. Я готова была стерпеть любую ее колкость, любую шутку. Лишь
бы услышать заветное – не дури, твое место здесь.
Но этого не произошло.
- Полагаю, ты разорвала приглашение?
– полюбопытствовала я, привычно отогнав вихрь неприятных
воспоминаний о прошлом.
Мать вместо ответа посмотрела на
Этель. Моя сестра потянулась к прикроватной тумбочки и взяла с нее
конверт из плотной дорогой бумаги, по центру которого красовалась
сломанная королевская печать.
- Держи, - буркнула она и небрежно
кинула его на пол к моим ногам.
Да уж. Сестра в своем репертуаре.
Впрочем, было бы глупо ожидать от нее иного отношения.
Я нагнулась и подобрала конверт.
Вытащила из него лист, аккуратно сложенный в несколько раз.
Развернула и пробежала быстрым взглядом.
Мать действительно не шутила. Леди
Ивори Квинси, старшую дочь герцогини Кейтлин Квинси, то бишь, меня,
и впрямь приглашали присутствовать на балу невест, который должен
был состояться этой осенью в королевском дворце.
- Почему ты не разорвала письмо? –
переформулировала я свой вопрос.
Мать ответила далеко не сразу.
Сначала она так крепко сжала губы, что они превратились в две
тонкие бескровные линии.
Чем дольше длилась эта пауза, тем
тревожнее становилось у меня на душе. Неужели мать решила отправить
меня на эту ярмарку тщеславия? Да ну, бред какой-то! Как истинная
Квинси она не желает иметь никаких дел с королевской властью.
Согласиться принять приглашение – все равно, что продемонстрировать
всему Озранду то, что наш род не просто смирился с поражением, но
готов запросить пощаду.