– Владимир Иванович, – я оторвалась от косяка, – а что, в городской прокуратуре тоже ничего не знают?
– С утра звонить начали, не было ли заявления, – шеф вздохнул. – Я уж, грешным делом, подумал, не в ФСБ ли заявление, но тогда в горпрокуратуре знали бы…
– Владимир Иванович, а откуда пресса узнала? Если заявления не было?
– Сам голову ломаю. Либо видел кто…
– Либо информация просочилась. Если ее украли с целью выкупа, то сообщили только мужу, Масловскому. Значит, от него «потекло» или из его штаба.
– А если от похитителей?
– А зачем? Им-то зачем?
– Мало ли… Может, они побоялись прямо на него выходить, решили объявить о похищении через прессу. Да вы присядьте.
– А вот интересно, – задумалась я вслух, присаживаясь к прокурорскому столу, – если они хотели через прессу довести до сведения Масловского факт похищения его жены, значит, они организовали присутствие на месте происшествия какого-нибудь ангажированного журналиста, от него информация и пошла.
– Поди сейчас найди, от кого информация пошла, – проворчал шеф.
– Владимир Иванович, сейчас еще не поздно установить, кто первый подал сигнал. Если бы это был анонимный звонок, то и ТВ, и радио трубили бы об этом. А поскольку они ссылаются на информированные источники, а в правоохранительных органах на сегодняшний день таких нет – то это только свои журналюги…
– Угу, – кивнул шеф. – А дальше-то что? Что в городскую сообщать?
– А чего от вас-то хотят? Заявления о похищении не поступало…
– Мария Сергеевна, а вы что, забыли про статью сто восьмую УПК? Публикации в средствах массовой информации тоже считаются заявлением о преступлении и подлежат проверке.
– Вы хотите провести проверку? – уставилась я на шефа.
– Ну а что еще делать, – вздохнул он, отводя глаза. – Если все СМИ сообщают о том, что похищена жена руководителя топливного холдинга Масловского, – это повод к возбуждению уголовного дела. Мы обязаны это проверить.
– Даже если он сам молчит?
– А он может молчать по вполне понятным причинам. Почему родственники похищенных скрывают от правоохранительных органов случившееся? Боятся повредить тем, кого похитили.
– Та-ак. – Я откинулась на спинку стула. Мое предназначение в этой комбинации открылось мне со всей очевидностью. – Мне что, приступать? – обреченно спросила я.
– Да, Мария Сергеевна, идите, запишите в книгу учета происшествий и приступайте. Мне доложите к концу дня.