А я снова испытала страх, от которого подкашивались и деревенели
ноги. Они еле двигались, даже, когда я била по ним руками.
"Двигайтесь. Двигайтесь!" - доносилось в голове. "Бегите".
Сколько бы раз не видела это, сколько бы раз не умирала в чужом
теле, не переставала испытывать страх. Сердце билось как
сумасшедшее, готовое в любой момент вырваться из груди. Все потому,
что это не моя смерть, не мое тело, и не мои мысли. Я лишь
выступала в роли смотрящего, от которого не зависело ничего.
Всегда, в конце любой сцены я уже заранее знала финал, и боялась
его сильнее, чем огня, сильнее всего во всем мире. Думала, что нет
ничего страшнее мучительной боли, которую испытываешь до того, как
навсегда закрыть глаза.
Я сходила с ума.
За спиной в ночи свистел ветер, он завывал протяжно, начиналась
буря. Но даже там, на улице под штормом и грозой было лучше, чем
стоять здесь и смотреть в алые глаза палача. "Палач" - так я его
назвала, но кто-то из убитых называл его "Черным вороном" и
"Приспешником дьявола", а кто-то и вовсе кликал "Исчадием ада".
Хотя что они знали про Ад? Ад - это то место, где оказалась я.
Место, из которого происходит переход лишь от жизни к смерти, и так
по кругу, в разных телах.
Настоящее безумие, повторение одного и того же, только под
разными углами. Тело, подобно каменной плите, упало на жесткую
землю. С уголка губ вниз стекала теплая кровь. Пальцы немели, а
тело мокло от холодного дождя. Я снова видела знакомые ветви сухого
толстого дерева, того самого, рядом с которым умирала почти каждая
увиденная мной жертва. Сколько же раз мне еще предстояло через это
пройти?
Даже с усилием, голова не двигалась, и когда палач подошел ко
мне, я могла видеть лишь носки его черных лакированных туфель с
маленьким каблуком. Что? Мне кажется, или они женские?
Пока жизнь покидала это тело, меня оттащили к дереву и
прислонили спиной к шершавому стволу. Сейчас оно живое, а крона
густая зеленая. Нет никаких признаков, что оно должно засохнуть.
Только по этому я начала смутно догадываться о том, что каким-то
неведомым невероятным образом оказалась в прошлом.
- Долг платежом красен, - скрипящим измененным голосом
прошептали рядом, а затем снова над моей головой послышалась
знакомая песнь.
Она напоминала мне ритуальную, но каждый раз у меня было слишком
мало времени, чтобы задуматься об этом. Иногда мне и вовсе не
хотелось моргать. Потому что каждый раз, как после смерти я
закрывала веки, то открывая, попадала в следующую жизнь. Эти
"перерождения" были подобны самому настоящему безумию, которому не
было конца. Вот так и сходят с ума?