Вообще, конечно, наш старшина человек странный. По службе ведет
себя, словно цепной пес, который живет по уставу. Но такой он для
всех рядовых бойцов, кроме меня. Как только Захаров узнал, кто я и
откуда, сразу взял под свое крыло и многому научил. Стрелять и
маршировать – это понятно. Важнее другое – ходить в разведку,
сидеть в засаде, путать следы, метать ножи и драться. Многие хотели
позаниматься с ним отдельно, даже командиры. Однако он учеников не
брал и накоротке общался только с такими же сверхсрочниками, как он
сам. Да и то не со всеми.
В общем, старшина человек военный и командиры его ценили. При
мне Захарова несколько раз в дивизионную разведку звали, только он
отказался, да и ротный его не отдал. И, как на ситуацию ни
посмотри, для меня это хорошо. На войне с таким человеком не
пропадешь – это я понял, когда мы выходили из окружения и привитые
Захаровым навыки пару раз спасли мне жизнь. Вот только вопросы,
которые он задает… К чему они? Зачем спрашивать и давить на
больное? Ведь ничего не меняется и память о прошлом для меня
закрыта. Врачи говорили – последствия стресса, который я пережил в
детстве. Наверное, они правы. Но сейчас это неважно. Идет война и я
девятнадцатилетний красноармеец Андрей Погиба винтик огромной
военной машины и защитник Родины…
Послышался шум. С запада еле слышный рев движков. Танки. Не
иначе. Сколько точно, определить невозможно. Пять или шесть? Скорее
всего, больше.
Вскоре шум стих, но зато в небе, двигаясь на восток, появились
две девятки «юнкерсов». Ох, не просто так движение началось. Чует
мое сердце, что вечером или завтра утром нам придется туго…
Тем временем дело к обеду. Меня сменили, и я отправился на
позиции роты. Бойцы, полуголые и загорелые, на время отставив в
сторону лопаты и кирки, набивали брюхо. На обед жидкий супчик,
перловая каша, пара кусочков хлеба и чай.
В животе заурчало. Организм молодой и требовал пищи. Но сначала
я доложился взводному, младшему лейтенанту Ерофееву. Рассказал про
шум, который слышал, и он побежал к ротному.
Взяв свой котелок, я подошел к бачкам с едой, получил пайку и
присел в окопе. Пока насыщался, появилась немецкая «рама».
Разведчик кружил над нашими позициями, и я представил себе, что
пилот видит сверху. Поле. Редкие рощи. На востоке густой лес. И
перед ним неровные линии траншей.