Милана слишком юна, скорее всего я попросту в ней разочаруюсь.
Сейчас я совсем другой, а она еще девчонка — у нас не может быть
ничего общего. Скрепя сердце я отвел взгляд от нее — не сейчас,
может быть в другой раз.
— Яр, — Аркадий потянул меня за рукав, шкодливо заулыбался,
когда я переместил на него взгляд.
— Смотри, — мотнул он затылком куда-то назад и перешел на шёпот:
— Там поднос с вином стоит, давай уведём? В дедушкином кабинете
выпьем, никто не заметит.
Ну вот, пристрастие к спиртному у младшего братца оказывается
было еще с детства, а я даже и не догадывался.
— Не вздумай, — отчеканил я, — увижу или унюхаю, уши оторву.
Улыбка резко сползла с лица младшего брата, он тут же надулся и
демонстративно удалился прочь.
Я поймал на себе взгляд отца, он и мама беседовали в компании
мужчин, среди которых был Виктор Вулпес и князь Григорий. Отец
поманил меня взглядом, я охотно зашагал — компания собралась весьма
любопытная. Особенно Виктор — к нему я хотел присмотреться
повнимательнее. С недавних пор он стал номером один среди
подозреваемых в убийстве моих родителей. От компании великого князя
я бы с удовольствием отказался, но так как они приехали из-за меня,
лучше сейчас решить эту проблему.
— Ярослав, хочу представить тебя великому князю Григорию, —
начал отец, я поспешил пожать руку брату императора, тот с таким
интересом смотрел на меня, что мне стало не по себе. Словно я снова
в будущее переместился. Этот полный изучающего любопытства взгляд я
видел не единожды, так смотрели все, кто впервые видел оборотня
чародея. Но здесь так на меня глядели впервые.
— Рад знакомству, Ярослав, — плотоядно улыбнулся князь Григорий,
крепко пожимая мне руку.
Опасная улыбка, хитрая, я старался избегать этого человека в
прошлой жизни. Если я был Псом Императора, его любимой забавой, то
Григорий был его правой рукой. И правой рукой — это только так
считал император. Многие допущенные близко к Михаилу знали, что
Григорий был его шеей. По сути все военные кампании, все
захватнические мисси, все новые законопроекты обрели жизнь с его
подачи. Я не раз наблюдал, как Григорий одним брошенным небрежно
словом мог отвратить императора от кого-нибудь из аристократов, или
напротив, обратить внимание и расположить. Император был горячего
нрава, вспыльчив, эмоционален, а вот его младший брат напротив —
холодный и рассудительный, умеющий ловко манипулировать старшим
братом. И кажется его эта роль — находится в тени, вполне
устраивала, потому что ему ничего не стоило свести Михаила в могилу
и занять его место в обход малолетних наследников брата.