— Небольшой жар, пульс повышенный, — продолжал врач, — но
других признаков болезни нет. Вполне нормальное состояние для
недавно перекинувшегося оборотня. Возможно перевозбуждение.
Полагаю, он не спал всю ночь?
— Да, это так, — подтвердила мама.
— Значит, всё в пределах нормы. Княжичу нужен отдых и сон,
вот и всё.
Крюген выудил из наплечной кожаной сумки пузырёк, внутри
плескалась тёмно-синяя жидкость. Он накапал её в стакан с водой,
вода стала голубой, а после протянул мне:
— Выпейте, княжич.
Я с некоторым недоверием взял стакан и сделал маленький
глоток.
— Что это? — скривившись от горечи во рту, спросил
я.
— Нужно выпить всё, — заботливо произнёс врач, мягко
подталкивая стакан, — вот так, до дна пейте, прекрасно.
Резко перейдя на серьёзный тон, Крюген протянул пузырёк
матери:
— Оставлю вам настойку синельницы, снадобье пришло из
столичной лекарственной фабрики, новая разработка. Нужно принимать
перед сном. Она успокоит, и сон будет крепче, возможно, это сможет
сократить эпизоды обращения. Но вскоре я жду ещё одно лекарство,
возможно, с его помощью мы и вовсе сумеем избавить Ярослава
Игоревича от внезапных обращений.
Мать участливо закивала, принимая настойку из рук врача. У
меня же перед глазами всё поплыло, комната медленно завертелась.
Что за дрянь я только что выпил?
Как-то резко врачеватель испарился из комнаты, надо мной
нависло обеспокоенное лицо матери, твёрдой рукой она уложила меня
на подушки.
— А если я усну и исчезну? — в ужасе пробормотал
я.
— Спи, Яр, нужно отдохнуть, спи... спи... спи... — голос
матери протянулся эхом сквозь сон.
Кто-то скрёбся в углу и угрожающе подвывал. Я открыл глаза
и резко сел в постели. Торопливо осмотрелся — спальня: я не исчез,
я до сих пор в прошлом! Это обнадёжило.
В углу снова раздался скрежет, устрашающе
ухнуло.
— Что тебе-то нужно от меня? — недовольно заворчал я и
посмотрел в тот угол.
Домовой, как всегда, не ответил, похрустел стеклом и
быстрой маленькой тенью шмыгнул вон, сердито бормоча что-то
бессвязное. Ясно, злится, что я окно снова разбил.
Окно, кстати, было заколочено, но стекло вставить ещё не
успели. Из целого же окна в комнату заглядывал полумесяц.
Получается, уже ночь. Надо же, целый день проспал!
Встал с постели, побродил по тёмной комнате, ища фонарь.
Он отыскался в столе.