Я подошёл к выключенному театральному зеркалу, без
трансляции оно использовалось как обычное зеркало. Прямое же его
назначение – трансляция в режиме реального времени с различных
театральных, музыкальных, новостных и прочих площадок по всей
Славии.
От Крюгена проявившиеся чёрные символы удалось скрыть, ему
их видеть ни к чему. Когда дело касается чародейства, медицина
зачастую бессильна. Крюген мне ничем бы не помог, только родителей
напугал и испортил мне все планы.
Но и всё же шрам требовал пристального внимания. Я задрал
пижаму и уставился на шрам в зеркальном отражении. Теперь на боку
вокруг пореза начал отчётливо вырисовываться чёрный круг с шестью
острыми лучами и знаками между ними.
Сомневаться не стоило: чернокнижник, ранив меня, или
проклял, или оставил метку, или ещё что-то вроде того. И пока
неясно, чем именно это мне грозит.
Решил, что сегодня на бабушкиных именинах найду первую
попавшуюся ведьму и заставлю посмотреть метку, в крайнем случае,
покажу бабуле. И после уже буду думать, как быть дальше.
Спать решительно не хотелось, поэтому я решил в очередной
раз прогуляться к родовому древу и попробовать призвать предков к
ответу. Надел тапки, накинул пальто и тихо спустился
вниз.
Ночь стояла морозная, ясная и безветренная. Заснеженное
древо рода красиво переливалось силой сквозь снег. Я поклонился,
приветствуя предков, и произнёс:
— Славься Род, Славьтесь Гарваны, Славьтесь
предки.
Древо засияло ярче, приветствуя меня в ответ.
Неспешно я подошёл к стволу древа, положил обе руки на
него и закрыл глаза:
«Предки, отзовитесь, мне нужны ответы», — мысленно
произнёс я.
Как и в прошлые разы, ничего не происходило. Я стоял с
закрытыми глазами, прислонившись лбом к стволу, и особо ни на что
не рассчитывая, продолжал бездумно призывать предков.
И вдруг почувствовал толчок силы — словно тёплая волна
прошла от корней к верхушке древа, а после вспыхнула радужно
ветвями.
Подул порывистый ветер и в один миг ночное светило
заслонили тучи. Стало темно.
«Алтэ», — раздался в голове словно бы издалека мужской
голос, он назвал меня истинным именем, которое знали только предки.
И, кажется, я узнал этот голос.
— Деда? — спросил я и невольно начал шарить глазами
вокруг.
И увидел. Слабый, едва различимый силуэт – фантом, будто
сотканный из тумана и колышущийся от лёгкого ветерка. Я подошёл
ближе и смог различить нечёткие черты лица Богдана Гарвана — моего
дедушки.