— Ярик, какой ты сегодня красивый, — нараспев произнесла
она, расплывшись в умильной улыбке. Я подхватил её на руки,
рассмеялся, шепнул на ухо:
— Не называй меня Яриком, ты же знаешь, что я не
люблю.
— Знаю, — игриво заулыбалась она и, перейдя на
заговорщицкий шёпот, добавила: — Никто не любит, что бабуля всех
так ласково зовёт. Андрей тоже злится, когда она его Андрюшкой
называет.
Этот бабушкин пунктик — обращаться ко всем исключительно в
уменьшительно-ласкательной манере – всех раздражал. И как только в
ней это сочеталось — любовь к уменьшительно-ласкательным именам и
напористый тяжёлый характер? Мало того, что она сама всех так
называла, так ещё и требовала, чтобы и её так звали: мамуля,
бабуля, Матильдочка… Отвратительно! Но спорить или переубеждать её
в этом никто не осмеливался.
Софья, завидев красивое ожерелье на шее мамы, вдруг
требовательно задёргала ножками, чтобы я поставил её на пол. И
через секунду она уже перекочевала на руки к Злате Гарван, с
интересом трогая золотую вышивку на ее шелковом вечернем
платье.
Тяжёлые шаги бабули было слышно еще из коридора. Все
присутствующие вмиг притихли, в ожидании уставившись на
вход.
Створки белых дверей распахнулись, её большая, грузная
фигура застыла в проходе. Объёмистое ярко-красное вечернее платье
явно сковывало движения, а втиснутый в воздушный корсет живот пусть
и имитировал талию, но не позволял ей дышать полной
грудью.
В молодости бабуля была первой красавицей в Славии, о чем
можно судить по многочисленным портретам. Высокая, статная,
фигуристая, крепкая, с толстой длинной светло-русой косой до
колен.
Но годы берут свое и от былой фигуры не осталось и следа.
После каждых родов бабка становилось всё толще и толще, и так как
она воспроизвела на свет пятерых Гарванов, можно предположить, что
и потяжелела она пудов на пять.
Но при этом, несмотря на возраст и вес, Матильда Гарван
держалась, как всегда, по-королевски. Тем более настоящий возраст
её было сложно определить – она, как и многие аристократки, тратила
немалые средства на чародейские омолаживающие средства.
Бабуля окинула нас придирчивым оценивающим взглядом, потом
довольно и одобрительно закивала.
— Ну, здравствуйте, мои дорогие, — низким грудным голосом
возвестила она. Настроение, судя по довольному взгляду и лёгкой
улыбке, у неё было отличное.