Маугли 1. Конец отпуска. - страница 149

Шрифт
Интервал


Люди из Серьёзной Конторы развернули деятельность на широкую ногу буквально через неделю. Привезли какое-то оборудование, отгородили часть больницы под свои нужды и пускали туда только по магнитным пропускам. Официальная версия для всех остальных – лечение особо-сложных случаев, тестирование препаратов последнего поколения. Пока устанавливалось и монтировалось оборудование, никто Степанова не просвещал, что от него требуется. Только когда всё было почти готово, приехала инспекция из Москвы в лице трёх человек. Степанова пригласили в кабинет. Когда он вошёл, то увидел, что за столом сидит толстый мужчина на вид чуть более пятидесяти лет с аккуратной бородкой и очень добрым взглядом. Ему бы жареные куриные крылышки рекламировать, а не в кабинете психиатрической лечебницы сидеть. Взгляд был настолько добрый и мягкий, что Степанов понял, что общаться с ним будут не совсем душевно здоровые люди. Понятно, что абсолютно душевно здорового человека не существует, он и сам бывает не в себе, но тут случай был серьёзный. Такой улыбающийся человек мог обладать могучим интеллектом без каких-либо моральных установок. Вернее, мораль этого человека могла быть любой. Второй человек сидел на кушетке поджав ноги по-турецки и смотрел на Степанова очень голодным взглядом. Реально голодным. Ещё один псих. А за спиной толстого стояла женщина лет сорока с ярким макияжем и следами удачных и не очень косметических процедур на лице. Высокая с хорошей фигурой, она казалась наиболее нормальной, если бы не глаза. С ними тоже было что-то не так, но что именно Степанов сказать толком не мог, так как взглянув на неё один раз, он старался на неё вообще больше не смотреть. Любого из этой троицы хватило бы, чтобы напугать Степанова до обоссаных штанов, а все трое тем более производили очень давящее впечатление.

Толстяк представился как доктор Иванов. Своих спутников вообще никак называть не стал. Этот доктор Иванов, наконец, подробно объяснил, какая будет проводиться работа и что конкретно требуется от Степанова. Привезённое оборудование предполагало целый комплекс мер по насильственному подавлению воли человека и по внедрению в его разум определённых идей или поведенческих шаблонов. Степанову сообщили, что то, с чем он будет иметь дело, является плодом научной мысли и разработок, продолжавшихся более ста лет. Иванов назвал себя достойным продолжателем дела Павлова. Степанов поинтересовался, придётся ли ему тоже ставить опыты над детьми, как это делали то ли Павлов, то ли его коллеги. На что получил ответ, что это уже пройденный этап в исследованиях. На самом деле сейчас технология работы с любым хомо-сапиенсом отработана, просто дело в применении и сборе статистического материала. Таких экспериментальных центров по стране открыто более десяти, и все они работают на благо науки, одновременно помогая сильным мира сего оставаться сильными.