С каждой новой истиной мне становится всё страшнее. Смогу ли я оставить ребенка такому человеку? Получится ли сбежать от него, если вдруг решу забрать малыша? Вопросов в голове много, но я надеваю это бирюзовое платье до колен с глубоким вырезом декольте, стараюсь прикрыть его, как могу, потому что я сейчас напоминаю девушку лёгкого поведения.
Распускаю волосы и расчесываю их. Пытаюсь прикрыть синяк, как только могу. Хочу сделать макияж, но Мария Александрова поторапливает меня.
— Не надо тратить время на косметику. Ему нравится всё натуральное. К сожалению, — с какой-то горькой ухмылкой говорит она, и я вспоминаю, что её шикарная грудь -силиконовая, а также беру на заметку, что у неё были или есть какие-то отношения с этим мужчиной.
— Я готова, — выхожу я, и ловлю на себе восхищённый взгляд.
— Прекрасно. Просто прекрасно. Уверена, что рыбка клюнет на наживку.
Не понимаю, какая для неё выгода в этом сводничестве, но решаю не вдаваться в подробности. Всё, что сейчас должно меня интересовать — деньги. Я пытаюсь заглушить внутри себя сверчка Джимини*, но он не даёт никакого покоя, наступая на самые больные мозоли и мучая мою совесть.
***
Я сижу в своём любимом кресле и вспоминаю тот вечер, когда задумался о ребёнке. Не сам, конечно, — на мысль натолкнула Мария, — но я представил маленького карапуза, бегающего по дому, и понял, что совсем не против стать отцом. Воспоминания того дня начали мелькать перед глазами.
— Лёш, а ты почему не женишься? — спросила Мария, надевая свой шёлковый халатик и поправляя волосы.
— Действительно хочешь поговорить об этом?
— Тебе бы наследника завести… Я понимаю, что женщинам ты не доверяешь, но ребёнок… Это же такое счастье.
— Сама тогда почему сына родителям сплавила? Или хочешь его моим наследником сделать?
— Скажешь тоже… У моего сына наследства достаточно. Хотела дать хороший совет лучшему любовнику…
Комплимент, однако. Впрочем, мне всегда плевать было, сколько у неё там любовников кроме меня.
— Просто тебе уже тридцать два, почти возраст Христа… И жениться ты точно не намерен, а деньги-то твои куда пойдут? Знаешь, мужики обычно рано умирают…
Умирать я пока не собираюсь, старуха с косой обходит меня десятой дорогой, а вот слова Марии заставили задуматься. И теперь, когда я плавно приблизился к тому самому возрасту Христа и пару дней назад отметил свой тридцать третий день рождения в компании бутылки красного болгарского вина, я ощущаю треклятое одиночество всё острее.