- Ага пошла родимая, - капитан подставил под первые упавшие
капли палец, понюхал, - так снижай огонь до минимума, нужно что бы
текло тонкой-тонкой струйкой, понял?
Ответственный за огонь активно закивал: для «темных» крестьян
разворачивающееся действо было сродни колдовству.
- Отлично, однако без термометра и спиртометра придется отделать
легкие фракции по запаху. С хвостами легче: пока горит – идет в
дело, перестает гореть – отсекаем.
Первую перегонку, до состояния спирта – сырца капитан не
контролировал, там негде налажать, зато все время второй – стоял
над душой контролируя процесс.
В итоге получился вполне добротный самогон крепостью градусов в
пятьдесят – точно определить было крайне тяжело – вполне приличный
на вкус и не провоцирующий сносящее с ног похмелье на следующий
день.
«Есть в этом что-то ироничное», - думал барон, дегустируя с
ближниками итоговый продукт, - «чему еще мог научить аборигенов
русский человек? Только правильно делать и употреблять
самогон».
Мысли текли лениво, затуманенные алкогольными парами. Впрочем,
остальные собутыльники с непривычки уже отправились в нирвану,
уронив внезапно потяжелевшие головы на стол.
«Нужно попробовать залить продукт в освободившиеся бочки из-под
вина. Посмотрим, каким получится местный, с позволения сказать,
виски. Эх жаль сахарного тростника нет, ром мне все же всегда
больше нравился», - капитан поднял полную рюмку, посмотрел сквозь
жидкость на огонь и поставил обратно на стол, - «пожалуй, что на
сегодня достаточно. Нужно быть как Засядько и знать норму».
Алкоголь стал первым успешным прогрессорством капитана,
признанным обществом и воплощенным в твердой валюте. Отправленная
пробная партия по окрестным городкам разлетелась как горячие
пирожки, наполняя кошелек серебром, а сердце капитана радостью.
Местные купцы и трактирщики быстро распробовали недорогой – по их
мнению недорогой, капитан же нескромно поставил норму прибыли в
шестьсот процентов – и потребовали еще.
С этой поры винокурня в замке работала как еще не изобретенные в
этом мире часы, перерабатывая зерно в спирт и дальше в деньги.
Однако «на экспорт» шел не весь произведенный самогон. Меньшая
часть от каждой партии закатывалась в бочки и оставлялась на
дополнительное созревание до получения «высокого статуса»
виски.