По всей квартире разносился запах крепкого кофе от моей кофеварки. Я сидела за небольшим столиком на кухне и потягивала горячий черный напиток. Колумбийский сорт. Свежие зерна прямо из морозильника, размолотые непосредственно перед варкой. Нет другого способа делать кофе. Хотя, когда прижмет, я готова пить его в любом виде.
Звонок в дверь. Я подскочила и пролила кофе на стол. Нервничаю? Я? Я оставила «файрстар» на кухонном столе, вместо того чтобы пойти открывать с ним. Видите, у меня нет паранойи. Я просто очень, очень осторожная.
Я посмотрела в глазок и открыла дверь. На пороге возник Мэнни Родригес. Он примерно на два дюйма меня выше. В угольно-черных волосах поблескивает седина, густые пряди обрамляют тонкое лицо с черными усиками. Ему пятьдесят два, и из всех, кого я знаю, за одним исключением, я предпочла бы, чтобы в трудной ситуации рядом оказался именно он.
Мы обменялись рукопожатием, так у нас заведено. Его ладонь была твердой и сухой. Он усмехнулся мне, и его белые зубы ярко блеснули на фоне загорелого лица.
– Я чувствую запах кофе.
Я усмехнулась в ответ:
– Ты же знаешь, что это весь мой завтрак.
Он вошел, и я по привычке заперла за ним дверь.
– Розита говорит, что ты совсем не заботишься о себе. – Он очень похоже изобразил брюзжание своей жены и ее намного более заметный, чем у него, мексиканский акцент. – Она не ест толком, такая худенькая. Бедная Анита, ни мужа, ни хотя бы друга. – Мэнни опять усмехнулся.
– Розита точь-в-точь как моя мачеха. Джудит просто изнывает от беспокойства, что я останусь старой девой.
– Тебе сколько, двадцать четыре?
– М-мм.
Он только головой покачал.
– Иногда я не понимаю женщин.
Теперь настала моя очередь усмехнуться.
– А я что, куриная печенка?
– Анита, ты же знаешь, я не имел в виду…
– Я знаю, я – один из парней. Я понимаю.
– В работе ты лучше любого парня.
– Садись. И дай мне влить в тебя немного кофе, пока ты опять не ляпнул чего-нибудь.
– Как с тобой тяжело. Ты же знаешь, что я имел в виду. – Он смотрел на меня; взгляд его карих глаз был прямым, а лицо – очень серьезным.
Я улыбнулась:
– Угу, я знаю, что ты имел в виду.
Я сняла с подставки одну из десятка моих любимых кружек и поставила перед Мэнни.
Он сидел, потягивая кофе, и рассматривал кружку. Она была красного цвета с черными буквами: «Я бессердечная сука, но свое сучье дело я знаю». Мэнни хихикнул.