Я попивала кофе из кружки, разрисованной пушистыми пингвинчиками. Ни за что бы в том не призналась, но это моя самая любимая кружка.
– Я бы на твоем месте принес эту кружку с пингвинами в контору, – сказал Мэнни.
Последняя блестящая идея, которая посетила Берта, заключалась в том, чтобы мы все пользовались на работе личными чашками. Он считал, что это добавит конторе домашнего уюта. Я принесла кружку с надписью серым на сером: «Это грязная работа, но меня заставляют ее делать». Берт заставил меня унести ее обратно.
– Обожаю подергать Берта за кольцо в носу.
– То есть ты собираешься и дальше приносить в контору запрещенные кружки.
Я улыбнулась.
– М-мм… – Он только головой покачал. – Очень признательна, что ты согласился съездить со мной к Доминге.
Мэнни пожал плечами.
– Не могу же я позволить тебе в одиночку встречаться с этим дьяволом в юбке.
Я нахмурилась, услышав это прозвище.
– Может, твоя жена ее так называет, но я с этим не согласна.
Он поглядел на пистолет на столе.
– И тем не менее ты берешь с собой оружие, просто на всякий случай.
Я посмотрела на него поверх кружки.
– На всякий случай.
– Если дойдет до того, что уходить придется со стрельбой, Анита, то палить будет уже слишком поздно. У нее там повсюду телохранители.
– Я не собираюсь ни в кого палить. Нам нужно только задать пару вопросов. И все.
Он ухмыльнулся.
– Por favor,[1] сеньора Сальвадор, не оживляли вы на днях зомби-убийцу?
– Брось, Мэнни. Я сама знаю, что это неловко.
– Неловко? – Он покачал головой. – Неловко, она говорит. Если Доминга взъярится, тебе будет больше чем просто «неловко».
– Ты не обязан ехать.
– Ты меня позвала, чтобы я тебя прикрывал. – Он улыбнулся той белозубой улыбкой, которая освещала все его лицо. – Ты не стала звать Чарльза или Джемисона. Ты позвала меня, Анита, и это лучший комплимент, который ты могла сделать старику.
– Ты не старик. – Я была абсолютно искренна.
– Моя жена постоянно твердит мне совсем другое. Розита запретила мне ходить с тобой на вампиров, но пока еще разрешает заниматься зомби. – На моем лице, должно быть, отразилось удивление, потому что он добавил: – Я знаю, что она провела с тобой душеспасительную беседу два года назад, когда я лежал в больнице.
– Ты чуть не отдал концы, – сказала я.
– А у тебя сколько костей было сломано?
– Просьба Розиты была вполне справедлива, Мэнни. У тебя четверо детей, о которых нужно заботиться.