– Я так устал.
– Не могу понять почему.
Он снова улыбнулся:
– Сегодня был тяжелый день.
– Да? Я думала, вы, полицейские, ничего не делаете часами, только сидите и пончики жуете да собираете деньги от воротил наркобизнеса.
– Иногда мы избиваем невинных граждан.
– Ну да, это утомляет.
Его глаза закрылись.
Хитер продолжала гладить волосы мужа. Его руки все еще скрывались под рукавами смирительной рубахи, и она отчаянно захотела коснуться их.
Внезапно его глаза распахнулись, и он спросил:
– Лютер умер?
Она поколебалась.
– Да.
– Я так и думал, но… надеялся…
– Ты спас женщину. Миссис Аркадян.
– Это что-то.
Его веки снова затрепетали, тяжело сомкнулись, и она сказала:
– Тебе лучше отдохнуть, малыш.
– Ты видела Альму?
Это была Альма Брайсон. Жена Лютера.
– Нет еще, малыш. Я была как будто привязана к этому месту, ты понимаешь.
– Пойди навести ее, – прошептал он.
– Схожу.
– Теперь я в порядке. Она… в тебе нуждается.
– Хорошо.
– Так устал, – сказал он и снова соскользнул в сон.
* * *
Группа поддержки в холле реанимационной насчитывала троих, когда Хитер покинула Джека на ночь, – двое полицейских в форме, чьих имен она не знала, и Джина Тендеро, жена другого полицейского. У них сразу поднялось настроение, когда она сообщила, что Джек выбирается, а сама узнала, что те несколько раз связывались с департаментом по внутренней связи. В отличие от врачей, они понимали, почему она отказывалась уныло сосредоточиться на параличе и усилиях, необходимых для его излечения.
– Мне нужен кто-то, кто отвез бы меня домой, – сказала Хитер. – Чтобы взять свою машину. Я хочу навестить Альму Лютер.
– Отвезу тебя туда, а потом домой, – сказала Джина. – Я сама хочу повидать Альму.
Джина Тендеро была самой яркой из жен полицейских в отделе и, может быть, во всем департаменте лос-анджелесской полиции. Ей было двадцать три года, но выглядела она на четырнадцать. Сегодня она надела туфли на пятидюймовых каблуках, узкие черные кожаные брюки, красный свитер, черный кожаный жакет и огромный серебряный медальон с ярко раскрашенным эмалевым портретом Элвиса в центре. Большие серьги из многих колец, настолько сложные и составные, что напоминали вариацию тех головоломок, которые, как считается, отвлекают разоренных бизнесменов, если они полностью сосредоточиваются на их разборке. Ногти выкрашены в неоново-малиновый цвет, настоящие тени были намного слабее теней на ее глазах. Черные как смоль волосы стекали сплошной массой мелких завитков ниже плеч: выглядели они как парик, который носила Долли Партон, но это были собственные.