— Ну, Лей, ты же умный. Сложи два и два.
Я смотрел на Джиана с недоумением. Он вздохнул и сам дал
ответ:
— Он боится нас. Про наш клан пошли слухи. И сам видишь, барыги
всё на ходу меняют. До нас они тупо не умели прятаться.
А ведь точно. Наша бурная деятельность по зачистке Шужуаня от
наркоты не могла не сделать клан Ченг героями слухов. Тут были как
свои плюсы, так и свои минусы. С одной стороны, страх — залог
порядка. С другой, наши цели стали гораздо лучше прятаться, что
создавало определённые неудобства.
Я помолчал, вспоминая и обдумывая. Нехотя признал, что Джиан
прав. Такой беспечности от наркодельцов можно было ожидать в
трущобах, где родился Лей. Но здесь, в городе, где меня в первый же
день повязали на вокзале за попытку помочь женщине вернуть
украденное, всё должно быть куда как суровее. Однако барыги не
владели даже искусством «закладок». Товар передавался с рук на руки
едва ли не прилюдно.
— Тут ведь всё просто, — развивал мысль Джиан. — Закон — и
точка. Нет никого большого и сильного, мы бы знали. За особо
крупные размеры — смертная казнь. А всем как будто бы плевать.
Почему?
Джиан сделал рукой с сигаретой красивый жест, словно предлагая
мне высказаться по этому поводу. Почему... Ну, варианта на самом
деле два. Либо представителей закона мало, они слабы и им плевать
на все свои функции, кроме самых очевидных. Либо полиция получает
свою долю и живёт себе припеваючи. В последнем случае мы мешаем их
бизнесу, а значит, однажды придётся с кем-то говорить на эту
тему.
— Если Кианг хорошо вложился в развитие сети в Шужуане, он, надо
думать, обеспечил юридическую защиту, — сказал я. — Не зря про него
говорили, как про основателя шестого клана.
— Так Ченг, значит, седьмой? — притворился расстроенным
Джиан.
— Ченг пока — детская самодеятельность, — огорчил я его ещё
больше. — Никакой реальной власти.
— Печально... — И, вздохнув, Джиан добавил: — Пацаны недовольны,
знаешь ли.
— Чем же? — холодно спросил я.
— Не притворяйся, что не понимаешь. Под другими кланами было
стабильно. Жильё, работа, уверенность в завтрашнем дне. А тут ты
сам говоришь — детский сад.
— Кто-то хочет уйти? — всё тем же тоном спросил я.
— Не. Про «уйти» разговоров нет — по крайней мере, пока. Но
парни не понимают, что они делают. Зачем. И, наверное, скоро начнут
делать чуть больше, раз уж глава сам не решается. Власть. Уважение.
Деньги... Про татухи ты ведь слышал?