— Леград!
В комнату ввалился Рат. Я
буркнул:
— Не влазь.
Прыгнул к левому, пропустил кулак над
собой, ударил в средоточие. Точь-в-точь как бил Бравур: выставив из
кулака сустав одного пальца и вбивая его поглубже в мягкое тело. По
затылку сначала мазнуло ветром, затем кулаком. Опасности не было.
Опора не позволила меня свалить. Сначала я влепил по зубам тому,
что согнулся передо мной, пытаясь сделать вдох. Затем
обернулся.
Слуга отшатнулся, но я оказался
быстрее. Схватил его за горло, сжал покрепче, вминая пальцы в
податливую плоть. Спросил:
— Страшно?
Вместо ответа слуга ударил меня
кулаком раз-другой, попытался пнуть в пах. Но лишь отбил ногу о
Покров. Я переспросил, видя, как он багровеет:
— Страшно? Только что ты был полон
сил, а теперь полностью беспомощен. Тебе ведь было приятно
запугивать моих сестёр?
Воин, что до этого стоял молча возле
мамы, заорал:
— Арнуз! Арнуз!
Вот уж кто точно испугался.
Я приказал:
— Рат. Дверь.
Сжал ещё сильнее. Слуга уже не
пытался бить меня, хватал за пальцы, стараясь разжать их, едва
хрипя. Глаза на багровом лице безумно вращались. Я шагнул к стене,
вбил его тело в стену так, что с балок посыпалась пыль. Перехватил
его с шеи за лицо. Вбил в стену ещё раз, оставляя на ней
вмятину.
В закрытую дверь ударили, заставив
Рата отшатнуться, потребовали:
— Откройте!
Воин заорал, заставив меня отпустить
беспамятного слугу и оглянуться:
— Арнуз!
Нечего ему было поворачиваться к маме
спиной. На этот раз Лезвие на Покров он принять не успел. Оно
распороло бедро, хлынула кровь.
— Ах ты, сука! Ты чего творишь?
Я зло оскалился:
— Ты так ничего и не понял.
Когда я шагнул к нему, Воин
отшатнулся назад, но мама тут же пнула его, отшвыривая от себя. Ему
пришлось сделать три коротких шага на подгибающейся ноге, чтобы не
упасть. Я ударил его по здоровой, заставив рухнуть на колени.
Совсем так, как стоял недавно я сам. Сначала я ухватил его за руку
и выкрутил, уперевшись коленом в спину. Покров ему не помог.
Подождав, когда он закончит орать, я приказал:
— Кланяйся.
— А?
— Кланяйся. Бейся о пол. Проси
прощения. Или мне убить тебя?
— Ты сошёл с ума? — я потянулся к его
второй руке, и Воин заорал. — Нет!
Принялся кланяться, вскрикивая от
боли в сломанной руке. Наконец догадался и ухватил её здоровой,
прижимая к груди вывернутые пальцы.