-Заходи, - неуверенно сказала она. Ириус медленно протянул
руку.
Калитка чуть приоткрылась и с насмешливым скрипом щелкнула по
пальцам. Он едва успел отдернуть руку. Дарина стояла, опираясь
спиной на резной наличник, и с явным напряжением смотрела на
него.
Мужчина мысленно отвесил себе подзатыльник за невнимательность:
охранных заклятий на калитке оказалось намного больше, только
спрятаны они были так, как умели прятать лишь очень одаренные и
опытные маги.
А Дарина всегда считалась одной из лучших. Можно было попытаться
взломать или обойти магическую охрану, но это требовало времени,
которого у него не было. Да и доверия у ведьмы от этого не
прибавится. Ириус с какой-то усталой обреченностью посмотрел на
хозяйку:
- Не трону я тебя. Честью клянусь.
Она еще рез посмотрела на него, затем вздохнула, перевела взгляд
на коня, словно решаясь, и кивнула:
- Заходи, гостем будешь!
Услышав нужные слова, калитка услужливо распахнулась. Инквизитор
сделал было шаг, но был остановлен властным приказом:
- Ножницы оставь! В доме не потерплю!
Он заколебался, но заметив голубые искры на ее пальцах, нехотя
вынул из-за пояса, в специальном замшевом чехле - золоченые,
вернее, уже давно золотые - ножницы, символ власти, по которому
всегда и всюду его узнавали, и демонстративно кинул их с внешней
стороны частокола.
Тем временем Дарина спустилась во двор. Подойдя к коню, она
протянула руку, знакомясь. Гнедой настороженно покосился на ведьму,
потом аккуратно потянулся к руке, скользя губами по ладони.
Дождавшись одобрительного фырканья, девушка присела, осматривая
ногу, на ее пальцах засветились голубовато-белые искры.
- Камень в стрелку попал, а ты не заметил, вот он и натер ногу,
- аккуратными плавными движениями она положила руки на больное
место. Гнедой с укором посмотрел на хозяина. Ириус кивнул: конечно,
не заметил, ведь это он битый час сначала искал нужный камешек,
затем заталкивал его в стрелку копыта. Свечение между тонкими
пальцами стало ярче, затем побелело и начало затухать. Все это
время инквизитор наблюдал за ней. Она не изменилась. Все так же
хмурила брови, находя больное место, прикрывала глаза длинными
ресницами, сосредоточиваясь для колдовства.
Холодный ветер с издевкой пронесся мимо, подняв с травы колючую
поземку и швырнув ее в лицо. Больно царапая кожу, комочки снега
сразу же таяли, холодными каплями стекая на меховой воротник плаща.
Ириус вздрогнул и плотнее закутался в шерстяную ткань.