Пол усмехнулся.
– Могу объяснить тебе, что она из себя изображает: маленькую бедную сиротку. Смущена собственным созреванием. Поражена новыми чувствами и изменениями своего организма.
– Значит, она выпытывала это у тебя?
– Множество раз.
– И ты не мог устоять?
– Тут кто угодно не устоит.
– Вот и я не устояла. Я почувствовала себя перед ней виноватой. У нее были сотни вопросов…
– И все интимные, – подхватил Пол.
– …и я на все ответила. А потом обнаружила, что весь разговор был затеян только ради одного. После того как она разузнала о моем муже куда больше, чем сама собиралась, она призналась мне, что они подолгу беседовали с матерью за год или больше до ее смерти и что та рассказывала ей, какой ты фантастический любовник.
Пол застонал.
– Я ей ответила: «Рай, ты пытаешься продать мне своего отца». Она напустила на себя безгрешный вид и сказала, что я бог знает что думаю. Я тогда сказала: «Совершенно не верю, что твоя мама могла говорить с тобой о подобных вещах. Сколько тебе тогда было лет? Шесть?» А она сказала: «Да, шесть. Но даже когда мне было шесть, я была очень понятливой для своих лет».
Отсмеявшись, Пол заметил:
– Ну ты уж ее, пожалуйста, не вини. Она пустилась на это, потому что любит тебя. Да и Марк тоже. – Он нагнулся к ней и понизил голос: – И я тоже.
Она смотрела вниз, в свой стакан.
– Ты читал что-нибудь интересное в последнее время?
Он глотнул виски и вздохнул.
– Поскольку я такой милый, предполагается, что я должен позволить тебе так просто переменить тему.
– Вот именно.
Дженни Лей Эдисон питала отвращение к интрижкам и боялась брака. Ее экс-муж, от имени которого она с радостью отказалась, был одним из тех людей, кто презирает образование, работу и жертвенность, но зато считает, что уж он-то заслужил и удачу, и славу. Оттого, что год за годом он не достигал никакой цели, ему нужен был какой-то предлог для объяснения своих неудач. Она и стала таким предлогом. Он говорил, что не в состоянии создать приличного оркестра из-за нее. Он не был в состоянии добиться выгодного контракта с преуспевающей фирмой из-за нее. Она тащит его назад, заявлял он. Она стоит на его пути, уверял он. После того как она семь лет содержала его, играя в коктейль-баре на пианино, она сказала, что оба они будут, вероятно, счастливее, если расторгнут брак. Поначалу он обвинил ее в предательстве. «Любви и романтики совсем недостаточно для семейной жизни, – говорила она Полу. – Нужно что-то еще. Может быть, уважение. Пока я не узнаю, что именно, я не стану спешить к алтарю».