— Таранов задрал уже, — зло выдыхает
девушка. — Говорила же, чтобы без проблемных ситуаций. Всё равно, блин,
притащил на блюдечке с голубой каёмочкой. Ты видела Арса и Ежа? У них на лице
написано, что уголовники.
Морщусь, не в силах сдержать неприятное
чувство, простреливающее грудную клетку и низ живота.
— Я вообще не понимаю, как можно так
накосячить? — не унимается подруга. — Нет, это вполне в репертуаре Олега, но,
блин! Притащить с собой этих…
Я снова оборачиваюсь и смотрю на виновника
Жанкиного негодования. Олежа весело проводит время с Вязиной и даже не
собирается раскаиваться. К тому же, помимо упомянутых, здесь находятся и другие
ребята, приехавшие за компанию. Их мы точно так же не знаем, но Зайцеву не
пугает их наружность, поэтому она и не беспокоится. А вот те двое вызывают
безотчетное чувство страха. Хотя я знаю, что Арс и без своих татуировок умеет
пугать до дрожи в пальцах одним своим взглядом и выгнутой бровью.
— О, боже! Почему он на нас смотрит? — тихо
ужасается Зайцева и дёргает меня за плечо, чтобы я прекратила пялиться в ту
сторону.
— Ты красивая, — усмехаюсь я невесело. —
Почему ты удивляешься, что парень обращает на тебя внимание?
— Да упаси боже стать объектом внимания
такого… — Жанна задумывается, подбирая нужное выражение, но так и не находит
ничего подходящего в своём словарном запасе.
И я ей, если честно, тоже не могу в этом
помочь. Славин стал самым загадочным парнем в кругу моих знакомых незнакомцев.
Поговаривают, что он занимается чем-то противозаконным, но насколько это
правда, я не могу знать, даже несмотря на наше общее детство, проведённое во
дворах и подъездах.
— Внешность обманчива, — сипло говорю я,
вновь протягивая руки к огню. — Кому, как не тебе, фотографу, это знать?
Зайцева фыркает, скрещивает руки на груди и
переводит взгляд на костёр.
— Нет, я понимаю, что чаще всего за такой
внешностью прячется неординарная личность, но что-то мне подсказывает: это не
тот случай. Ты видела тату на его шее?
Видела. И эта татуировка принесла мне не
столько ужас, сколько обиду и недоумение. И каждая последующая стала шрамом не
на его теле, а на моём несчастном сердце, которое, кажется, давно перестало
кровоточить.
— Тату, как тату. — Подтягиваю ноги к себе
и обнимаю колени, продолжая созерцать природное явление. — Это всего лишь
рисунок, Жан. Только рисунок.