Подруга поджимает губы и умолкает, понимая,
что мне эта тема неинтересна. Но в действительности дело вовсе не в интересе:
сама мысль об этой татуировке и её обладателе вытягивает из меня последние
крупицы удовольствия, которые я получаю от поездки.
Кто мог знать, что Арс — друг Таранова? Кто
мог знать, что он захочет поехать с ним на природу за компанию? Скажи мне кто
об этом, я бы, не раздумывая, осталась дома, забив даже на то, что сама всегда
являюсь инициатором подобных сборищ.
Какое-то время мы так и сидим молча, слушая
треск огня и нередкие взрывы смеха, доносящиеся из-за столов. Я иногда чувствую
на себе тяжесть стального взгляда и стараюсь не ёжиться, чтобы не привлекать
лишнего внимания. А несколько позднее ребята решают присоединиться к нам.
Составив вокруг стулья, располагаются на них и начинают отвлеченные разговоры.
И всё ничего, но через несколько минут я
слышу голос Хариной:
— Арс, ну пойдем к ребятам, ну чего мы
здесь сидеть будем?
Прикрываю глаза и едва не молюсь всем
святым, чтобы он отказался. Вот только Арс не святой. Он не слышит и молча
соглашается с просьбой моей одногруппницы.
Я стараюсь не смотреть в их сторону, но всё
равно краем глаза отмечаю, что парень свободно садится на раскладной стул,
широко расставив ноги, а девушка умещается на его колене, обняв за мощную шею.
— Оль, чё грустим? — задает вопрос Саша
Дерябин и протягивает запотевшую бутылку пива.
Я качаю головой, потому что не уважаю
алкоголь и пьяных людей, но парень будто и не замечает моего отказа.
— Да лан, Олёк, все ж свои, че ты?
— Дерябин, дерябни и отвали от девчонки! —
ржут его друзья, с которыми он приехал.
Я раздражённо дёргаю плечом и поднимаю
голову, внимательно глядя на одногруппника. Не знаю, что он видит, но тут же
поднимает руки и отчаливает, не сдерживая скабрезной ухмылки.
— Да лан, Воронова. Я ж с миром. Ну не
хочешь, и не надо.
Ничего не ответив, я умещаю подбородок на
коленях и мгновенно забываю об этом инциденте. Зайцева пытается разговорить
меня, но я не хочу. Внутри что-то ворочается и не даёт покоя, как если бы в
груди завелась змея, пытающаяся выбраться с помощью своей ядовитой атаки.
— А где Кулябина? — спрашивает толпу
Харина.
Я перевожу на неё взгляд и отмечаю, что
девушка довольно улыбается, а широкая зататуированная ладонь Арса лежит прямо
между её ног. Его пальцы уже пробрались под узкую полоску шорт и медленно
поглаживают то, что, в общем-то, не должны гладить прилюдно.