У меня болят руки. Вчера я с кем-то подралась, кажется. Мы спорили о чём-то безумно важном, что с приходом нового дня потеряло свой удельный вес. Теперь это не имеет никакого значения, но руки всё ещё болят. И немного разбит нос, всё ещё изредка капает кровь, то на мой башмак, то на каких-то случайных людей.
Вообще я не пью, я просто смотрю, как пьют другие. А другие пьют очень много, и от их смрадных дыханий пьянею и я. И начинаю изрыгивать новые теории для самой себя, чтобы осознать, что всё ещё могу мыслить. А они в это время слушают, специально или случайно, не знаю, а потом мы начинаем спорить и драться.
Трубы города качаются, как иглы в венах болезненных людей, наклоняются в туманах зловония, кренятся и возвращаются вновь на свои места. Солнце молчит, его лучи уже не греют мою кожу. Облака всё ещё на своих местах. Что ещё здесь?
Разнося пыль на дурацких ботинках, я всё шла, цепляясь зрачками за вывески лавок аж до крови. Вывески предлагали мне всё, что я могла бы только захотеть, но я просто не желала этого, меня не интересовали одежда, рыба и золото. То, что меня интересовало, не могло бы взвеситься в граммах и уложиться в дырявый пакет с голой девушкой. Я просто шагала дальше.
Басистая тётка, словно беременная жиром, шла напролом встречного движения, как бы выкрикивая своими вопиющими губами лозунги нового мира (или какого-то старого), она задела меня своим бетонным плечом, я лишь обернулась и посмотрела ей вслед. Мои глаза молчали, но рот ворчал, как старый дед, я не могла остановиться, меня понесло сильным течением, и я села на скамейку (как кстати). У меня постоянно кружится голова, и, наверно, я когда-нибудь скончаюсь.
Днём на улице нет проституток и почти не льётся водка. Не знаю, нужно ли мне это, но без этих двух всем вокруг намного тоскливее. Так устроена жизнь, но не будем об этом.
Я пришла домой и завалилась в душ изучать новые раны на моём лепестковом теле. Я одна – как большое весло, которым гребут по реке жизни. Моя кожа не успевает высохнуть, как опять вонзается в поток отбросов, и снова конечности протыкаются человеческими плевками. Нос заживёт совсем скоро. Мой вид напоминает полуомлет: я недожаренная и скукоженная, это мне льстит, я люблю менять своё тело по пустякам. Сегодня пусть будет так.