Не случайно он сошелся с ее отцом. Морсен пишет, что Жан-Поль Сольеж имел где-то в провинции неплохую конюшню, и сам был родом откуда-то с севера. Морсен был неплохим наездником, может быть, на этой почве они познакомились, и Жан-Поль имел на него какие-то виды? Не в плане приема его в свою семью. Морсен сообщает – у Надин есть жених. Правда, это обстоятельство не мешало их страсти.
Розов был уверен, такая страсть имела место. И она была обоюдной.
Морсен пишет:
«Надин была восхитительна. Все ею восхищались, но улыбалась она лишь мне…»
Несколько самонадеянно.
Чуть позже уже подробнее:
«Мы целые сутки провели вместе. Не могу выразить, что я чувствовал. За ужином я прочел ей „Прогулку“. Она сказала, что в ней (в „Прогулке“) остро выражено чувство безысходности. Не знаю. Может, она мне просто льстила? Ночь была восхитительна. В Надин больше нежности, чем кажется на первый взгляд… А страсть ее прямо-таки безумна. Это было бесподобно… Оказывается, ее отец знаком с А. К. Меня это поразило. Надин предложила…»
Розов догадался, – речь идет о Камю.
Об этом посещении Надин Морсен больше не упоминает. Но в пользу их страсти говорят строчки, написанные Морсеном в конце декабря 1958 года.
«Ее улыбка… Стихами невозможно сказать, что я чувствую, когда она улыбается. Это за пределами моего понимания. Я могу до мельчайших подробностей описать ее тело. Я изучил его, как художник изучает тело натурщицы. Я могу найти сотни, тысячи слов, чтобы передать нежность ее атласной кожи, прелесть ее груди, которую невозможно не ласкать, соблазн ножек, обещающий такое наслаждение, за которое не жалко и в ад сойти. Но улыбка ее… тут я бессилен».
К этому времени Надин была уже замужем…
Потом был визит в издательство «Перекресток».
Первый, кто столкнулся с ним в коридоре издательства, оказался Виктор Павлович, зам. главного редактора по финансовой части.
– О-о, кого мы видим! – Виктор Павлович, далекий от литературных дел человек, всегда относился к Розову снисходительно. – Олег Петрович, давненько вы к нам не заходили. Уже почти год прошел после вашего, так сказать, стремительного взлета. Да-да, время бежит. С чем нынче пожаловали? Опять книгу написали? Неужели вы так и не поняли, писать – дело неблагодарное. И не денежное, ха-ха.
– Нет, Виктор Павлович, не написал. Но собираюсь.