– Сейчас, сейчас… мы эту красоту… увековечим! – Сергей направил на жену большой синий глаз объектива.
Освещенная мягким светом трех маленьких софитов, Виолетта стояла неподвижно, как музейная скульптура. В полуобороте головы была заметна ее самодовольная улыбка.
Наконец, послышались характерные звуки срабатывания затвора фотографической камеры: раз, второй, потом еще и еще. Пятиалтынный на всякий случай сменил несколько ракурсов. Виолетта покорно ждала окончания съемки.
– И как этот жанр называется? – полюбопытствовала жена.
– Ну, вообще-то, это называют боди-пейтингом, что по-английски значит «рисунок на теле». Но ты же, милая, знаешь, что я не люблю всей этой иностранщины. По-русски это будет назваться проще и понятней – телопись.
– Как здорово! Телопись! Ты сам придумал?
– Сам, сам…
– Какой ты у меня замечательный, Сергунчик!
Она уже вся горела страстью и не могла стоять спокойно. Впрочем, Сергей сделал уже достаточно снимков.
– Ну, иди же ко мне, моя расписная матрёшечка…
Жена, как дикая кошка, уже летела в объятия своему мужу.
После душа Виолетта и Сергей – она обернутая розовым махровым полотенцем, он с голым торсом, в полосатых трусах – сидели у компьютера и рассматривала сделанные снимки.
– Вот этот убери … И этот, пожалуйста…
– А этот великолепный, правда? – говорил, не отрываясь от монитора, Сергей. – Какая же ты у меня… Настоящая Афродита!
– Спасибо, милый! – Виолетта чмокнула мужа в плечо. – Это ты у меня необыкновенный, одаренный. Такую замечательную телопись сделал! Жаль эта красота недолго просуществовала на свете… Даже плакать охота. И никто не увидит, и не оценит… А может, в интернете разместим? – Её глаза азартно загорелись.
– Скажешь тоже, – серьезно сказал Сергей. – Интернет что большая помойка. Валят туда что ни попадя. Да и где разместить? И приличного места не найдешь… Мда… А ведь это идея! – неожиданно воскликнул Пятиалтынный. – Ведь в нашем Союзе художников есть свой журнал! «Замухрайский вернисаж»! Ура! Моя телопись, кажется, спасена!
– Наша! – поправила жена.
– Наша! Наша!
И они снова потонули в пылких объятиях друг друга.