– А по-моему, очень хитрое. Я бы так не смог.
Брат посмотрел на него, пламя, выбивавшееся из топки, освещало его суровое лицо с широко посаженными глазами. Крупное приветливое лицо. Это был могучий великан. И честный человек.
– Да тебе все под силу, – тихо возразил Аннаксас. – У тебя, брат, такая золотая голова, ты такие слова знаешь – куда уж мне!
– Ерунда! – рассмеялся Петрид. – Помнишь время, когда ты, бывало, хлопнешь меня по спине и скажешь: работай, не зевай, шевели мозгами!
– Это было давно. Ты корпел над книгами – помню, помню. Депо было не для тебя, и ты выбрался оттуда.
– Только благодаря тебе, брат.
– Отдыхай, Петрид. Нам надо отдохнуть.
Между ними давно уже не было ничего общего, и все из-за доброты и великодушия Аннаксаса. Старший брат зарабатывал деньги для того, чтобы младший мог перерасти своего кормильца… оторваться так далеко, что не осталось ничего общего. Но хуже всего было то, что силач Аннаксас осознавал, какая пропасть их разделяет. В Битоле и Баня-Луке он тоже настаивал, чтобы они спали, а не разговаривали. Как только они пересекут границу близ Монфальконе, спать придется совсем немного. А уж в Италии и вовсе будет не до сна.
Господь испытывал его.
В молчании, в открытой всем ветрам кабине, между ночным небом и темной землей, под рев топки, в которой бился огонь, с гудением вырывающийся через трубу в черное небо, у Петрида появилось странное ощущение. Его мысли и чувства словно отделились от него. Будто он наблюдал за кем-то другим в подзорную трубу с одинокой вершины. И он стал размышлять о человеке, с которым скоро встретится в Итальянских Альпах. Который подготовил для Ксенопского ордена сложный план движения через Северную Италию. Спираль, которая, закручиваясь, неуклонно, но неуловимо вела через швейцарскую границу.
Его имя было Савароне Фонтини-Кристи. Его имение называлось Кампо-ди-Фьори. Отец-настоятель ордена сказал, что Фонтини-Кристи были самым влиятельным семейством в Северной Италии. И, возможно, самым богатым. Доказательством их могущества и богатства служат двадцать семь листков бумаги в кожаном кошельке, который надежно прикручен к его груди. Только очень влиятельный человек мог достать их. Но как ксенопские старцы вышли на него? Какими путями? И почему некто по имени Фонтини-Кристи, по рождению принадлежавший римско-католической церкви, оказал столь большую услугу Ксенопскому ордену?