Сент-Клер внимательно посмотрел на Варака:
– Вы не упомянули еще одного человека. Того, кто находился в диспетчерской за пультом сигнализации. Он фигурировал под кличкой Крепс.
– Я убил его, – ответил Варак, спокойно глядя в глаза Браво. – Я единолично принял такое решение и уверен, что оно было правильным.
– Хорошо, – согласился Браво. – Будем считать, что все участники нашей операции вне досягаемости, что ни у кого не может возникнуть никаких подозрений по поводу смерти Гувера и ее нельзя объяснить иначе, как естественными причинами.
– Совершенно верно: смерть от старости.
– Значит, если бы мы использовали в своих целях не посвященного в суть дела человека, он, действуя вслепую, никогда не докопался бы до истинной причины смерти Гувера?
– Никогда.
– Я еще не спросил вас, почему не было вскрытия.
– Указание из Белого дома. Насколько я понимаю, конфиденциальное.
– Из Белого дома?
– Да, у них были на то основания. Я их сам им подсказал.
Сент-Клер не стал углубляться в детали. Он догадывался, как действовал Варак, который прекрасно изучил структуру Белого дома и свободно ориентировался во всех его интригах. Это была работа профессионала.
– Докопаться, значит, невозможно… – повторил Браво. – Это чрезвычайно важно.
– Для кого?
– Для того, кого мы сделаем нашим посредником. Поскольку ему придется действовать вслепую и он не будет связан никакими фактами, главным для него станет общий замысел. Такой человек может поднять тревогу и тем самым спровоцировать обладателя досье на неосторожный шаг, то есть заставит его выдать себя.
– Я что-то вас не понимаю. Если такому посреднику не сообщить никаких фактов, которые он захотел бы проверить, ради чего он вообще станет действовать? Он должен захотеть что-то узнать. А с чего у него возникнет такое желание? И что даст нам такой посредник?
– Думаю, очень многое. Все дело в том, как понимать слово «факт».
Сент-Клер посмотрел на Барака невидящим взглядом. «Как странно, – подумал он, – что наши дороги с Питером Ченселором снова пересекаются».
Каждый раз, когда старый дипломат встречал в газетах или в книжном приложении имя Ченселора, он вспоминал смущенного, растерянного аспиранта, пытавшегося подобрать нужные слова, чтобы отстоять свои взгляды. Это было ровно шесть лет назад. С тех пор Ченселор научился находить нужные слова.