– Нет ли в его досье фактов, которые могли бы в свое время послужить для нас сигналом раннего предупреждения? – спросил коренастый рыжеволосый человек в мятом костюме и приспущенном узле галстука на расстегнутом воротничке рубашки. Его звали Огилви, раньше он, как и Хейвелок, был на оперативной работе.
– Ничего такого, что вы смогли бы прочитать, – ответил Дэниел Стерн, один из разработчиков стратегии, сидевший слева от Миллера.
Он имел официальный пост – начальник Управления консульских операций, это название являлось эвфемизмом его подлинного лица – руководителя Отдела секретных операций государственного департамента.
– Но почему же? – спросил четвертый стратег. В своем строгом костюме весьма консервативного покроя, он, казалось, сошел с рекламы компании «Ай-Би-Эм», помещенной в «Уолл-стрит джорнел». Этот человек сидел рядом с Огилви, его фамилия была Даусон, и он являлся специалистом по международному праву. – Но почему так? – продолжал он. – Не хотите ли вы сказать, что в его досье имеются существенные пропуски?
– Да. Вы помните ту манию секретности, которая преследовала нас многие годы назад. С тех пор никто не удосужился пересмотреть документы, и досье осталось неполным. Но ответ на вопрос Огилви там, по-видимому, все же удастся найти. Тот самый сигнал, что прошел мимо нашего внимания. Он в конце концов полностью себя исчерпал. Сжег себя целиком, если можно так выразиться.
– Что вы хотите этим сказать? – Огилви наклонился вперед, выражение его лица вряд ли можно было назвать приятным. – Будь я проклят, если мы не обязаны строить наши оценки на доступных, проверенных фактах.
– Вряд ли мы сможем этим чего-нибудь достичь. Хейвелок характеризуется великолепно. Отмечаются один-два случая несдержанности. В остальном о нем отзываются как о чрезвычайно эффективном сотруднике, действующем адекватно в самых экстраординарных обстоятельствах.
– Да, но теперь ему мерещатся покойники на железнодорожных вокзалах, – вмешался Даусон. – Почему, спрашивается?
– Вы знакомы с Хейвелоком? – спросил Стерн.
– Весьма поверхностно. Я проводил с ним обычное собеседование, как с любым оперативным работником, – ответил юрист. – Это было восемь или девять месяцев тому назад. Он специально прилетал в Вашингтон. Мне он показался весьма полезным сотрудником.