Не сообразив, в чём дело, татары упрямо лезли вперед, напарываясь на копья и колья, вбитые в илистое дно. В спину им поддавливала уже вторая сотня, почти наполовину вошедшая в брод и пытавшая обойти место, где гибли люди и кони. Но и там их ждали неведомые ловушки. Наконец молодой татарский воин, сброшенный с лошади, нащупав в воде кол, выдернул его и поднял над водой, показывая внимательно наблюдающему всаднику в богатых доспехах. Тот моментально среагировал, подняв руку вверх, и всадники, развернувшись в воде стали выбираться вновь на дорогу, с которой спустились к броду. Противоположный татарам берег так же мертво молчал. Только около полутора сотен трупов лошадей и нескольких десятков их наездников медленно тащило вниз течением.
– Лошадей жалко, – вздохнул Фёдор, глядя, как спешиваются передовые татары и несутся вдоль воинства, заполонившего дорогу, всадники, останавливая весь авангард крымского войска. Час был выигран, а солнце спускалось всё ниже, даруя надежду, что захватчики не рискнут ночью лезть в смертельную для них реку. Но у тех были другие планы. Их подгонял сам Теребердей, грозивший поотсекать головы всем сотникам, если те немедленно не переправят своих воинов через реку.
Татары изменили тактику. С полсотни их, раздевшись, полезли в воду – вынимать колья для прохода всадников. Русский берег ожил появляющимися из-за плетней лучниками, которые раз за разом посылали смертельные стрелы в запаниковавших крымцев и валили их в воду. Некоторым лучникам удалось достать нескольких всадников и на берегу. Свалился с коня командующий переправой воин в богатых доспехах. Авангард охватило замешательство.
По команде старого воина – одного из тысячников – конные стрелки татар осыпали сотнями стрел повозки и плетни. Но славяне успели спрятаться в пролазы и прикрыться щитами, у кого они были. Кроме двоих, не успевших и утыканных стрелами с тёмным оперением. Вновь в воду под прикрытием конных стрелков полезли татары вынимать колья со дна.
Началась отчаянная перестрелка. Стрелы летели туда и обратно, опрокидывая людей в реку, валя с лошадей и заставляя бессильно обвисать на плетнях. Татары платили тремя-четырьмя воинами за каждого убитого лучника с вражеского берега. Но такой размен их устраивал. Сам мурза подскакал к берегу посмотреть на «русское войско», не дающее ему переправиться. Подстегиваемые сотниками всадники частью преодолели брод, потеряв многих, и три десятка их устремились к ряду телег.