– Не беспокойся, тебе ничего не грозит. Мне не нужна ни твоя душа, ни ты сам, – говорит она. – Вообще странное у вас представление о той стороне. Будто мы, точно оборотни, рыщем по миру, выискивая людей, погрязших в грехах. Глупости это все. Людей, погрязших в грехах, не надо разыскивать. Они – вокруг нас…
– Тогда зачем ты пришла?
– А ты мне не рад?
Я ничего не могу с собой сделать. Ирэна по-прежнему неудержимо притягивает меня. Я знаю, что это не любовь, а наркотический морок: в земных пределах не бывает такой любви. И все же обволакивает меня, как и раньше, волхвовской сладкий яд.
Ирэна поощрительно улыбается.
Власть есть власть, и она кружит головы всем – по обе стороны бытия.
Неважно – это власть силы или любви.
– Я только хотела тебя предостеречь, – говорит Ирэна. – Все-таки ты мне помог, я тебе в какой-то мере – должна… Вдруг у тебя возникнет желание «спасти мир». Знаешь – «взять в руки меч», «остановить всемирное зло». В общем – «кто, если не я»?
– Этого могут захотеть другие. Например, те, с кем ты сотрудничаешь сейчас.
Стреляю я наугад. Но, видимо, попадаю в цель, поскольку Ирэна чуть вздрагивает, а веки ее как бы стягиваются кольцами вокруг глаз.
– Не захотят, – говорит она.
– А если все-таки захотят?
– Что ж, тем хуже для них…
Лицо ее на мгновение застывает, а потом начинает плавиться, как воск на огне: проступают в нем острые скулы, дуги надбровий, стыки мелких костей.
Смотрит сквозь эфемерную человеческую оболочку огненноглазый суккуб.
– Не надо, – нервно говорю я.
Мне это неприятно.
Ирэна встряхивает головой и вновь становится строгой офисной дамой, ничем не выделяющейся в толпе.
– Хочешь что-нибудь мне сказать?
Я молчу.
Что можно сказать существу, вышедшему из мглы? Разве что – вбить в сердце кол.
Однако это не для меня.
– Ладно, – после паузы говорит Ирэна. – Ты – как хочешь. Мое дело – предупредить… Теперь – иди. Только не оборачивайся, не надо – это плохая примета… Что ты там улыбаешься? Приметы – это опыт веков…
Я машинально движусь к ступеням, ведущим наверх. Между двумя потоками людей из метро образуется пустота. Примерно на трети подъема я все-таки не выдерживаю и оборачиваюсь: Ирэна уже исчезла – стоит в закутке парень, прижимающий к уху сотовый телефон.
Вот как это все происходит.
Я иду под мелким дождем, вокруг меня – мокрая зимняя чернота. Дрожат и расплываются фонари. Улицы мгновенно пустеют – лишь россыпи разноцветных окон свидетельствуют, что в городе еще теплится жизнь.