Элли кивает, вздыхает и, болтая кисточкой в стакане с красной водой, говорит:
– Девочки лучше мальчиков. От мальчишек никакого толку!
Может, гормонам не удастся заманить наших девочек в ловушку? Мы не допустим этого. Мы воспитаем их совсем иначе. Они вырастут сильными, свободными, независимыми. Они никогда не будут полагаться на мужчин. Им это и в голову не придет.
– Как только им исполнится одиннадцать-двенадцать лет, – говорит Фэй, откидываясь на спинку стула и прихлебывая кофе, – за дело возьмутся старые добрые гормоны, и все пойдет своим чередом. Они забудут все, что ты им говорила. Начнут кокетничать с мальчиками и строить им глазки. А мальчики будут недоумевать, что с ними случилось. Полюбуйся на эту парочку!
Девочки лежат рядом на большой подушке и смотрят телевизор. Темная головка Элли и белокурая – Лорен – почти соприкасаются. Им четыре года, они невинны и прекрасны. Думая о том, что Элли вырастет, я всегда чувствую комок в горле. Мне хочется прижать ее к себе и не отпускать, оградить ее от гормонов и прыщавых подростков, защитить от всех превратностей этого мира, от будущего, от любви и от боли.
– Эй, не вешай нос! – смеется Фэй, видя выражение моего лица. – Скоро пятница!
– Очень смешно! – улыбаюсь я.
На самом деле, веселого здесь мало. Я знаю, что она имеет в виду, говоря про пятницу, и стараюсь об этом не думать.
– Как представлю, тошно делается, – кисло говорю я. – Это какой-то кошмар!
– Тебе видней, – отвечает Фэй.
Теперь я уже в состоянии вспоминать Дэниела спокойно. Я могу вытащить свои чувства, как письмо из конверта, повертеть так и эдак и аккуратно положить обратно. Долгое время я была на это не способна. Я заталкивала мысли о нем в самый темный угол своей души, убирала их с глаз долой, чтобы разобраться с собственной жизнью, с жизнью без него. Но внезапно я с изумлением обнаружила, что готова посмотреть правде в глаза и сказать: я любила его, но он ушел. При этом земля не разверзлась под ногами, а небеса не упали мне на голову. Может быть, я наконец научилась тому, о чем твердят мой доктор, моя мать и мои друзья, – принимать то, что нельзя изменить. Он не вернется – решай, как вы будете жить без него, ты и твой ребенок. Сперва принять, а потом, быть может, даже научиться радоваться новой жизни. Начать все сначала. Завести новых друзей. Найти новую работу. Нового мужчину… Нет, только не это.