— К тебе в дом войду, стану
хозяйкой, только прими…
В тот самый момент, когда крышка
шкатулки скрипнула и почти открылась, неупокоенная стала терять
очертания. Ее руки обратились в черный дым, лицо вытянулось, глаза
загорелись желтым огнем. Над берегом разнесся протяжный вой, и
нечто, уже меньше всего похожее на человека, бросилось на
меня.
От испуга я попятился назад,
споткнулся и упал на задницу. Благо, ничего страшного со мной не
произошло. Дух, столкнувшись с соляной преградой, еще какое-то
время повопил, черным дымом беснуясь взаперти, после чего
постепенно исчез, словно его сдуло ветром. Ритуал был
прерван.
— Это еще что такое было? — спросил
я ребят.
— Не знаю, — Мишка находился,
наверное, в большем недоумении, чем я. — Мы все правильно делали.
Нож магически привязан к тебе, кровь твоя, кости…
— И никто не успел посмотреть, как
она шкатулку открыла?
— Нет, — в один голос ответили
Байков и Максимов.
— Пацаны, будет вам над покойницей
издеваться. Давайте похороним по-человечески, — вмешался дядя Коля,
которому этот ритуал тоже пришелся не по вкусу.
Так закончилась история Кузнецовой
Марии Семеновны. В дальней части имения отчим собственноручно вырыл
ей могилу. С другой стороны, мне хоть что-то стало ясно. Хромая
женщина, не нашедшая себе счастья с обычными мужчинами, каким-то
образом обнаружила в имении тритона, который в определенной мере
походил на человека. Видимо, как-то нашла с ним общий язык. И в
конечном итоге решила связать с ним судьбу. Даже приданое принесла.
Понятно, что закончилось все не очень. То ли тритон убил свою
пассию, то ли уволок в «свое царство» — под воду, соответственно,
где, по известным причинам, Кузнецова и умерла.
Конечно, грустно это все. Но, как
человека практичного, меня интересовала теперь только судьба
шкатулки. Приданое — это явно что-то ценное. Поэтому, недолго
думая, я отдал ларчик с секретом Байкову. Если уж он не откроет,
этого не сделает никто.
Вместе с тем, медленно и
неотвратимо, подошли к концу каникулы. И вот я уже стою на пороге
фамильного особняка в ожидании автобуса.
— Максим, пожалуйста, не влезай ни в
какие неприятности, — напутствовал меня дядя Коля. — И будь
осторожен. Ваш мир очень уж опасен.
— Так я и не собираюсь, — честно
ответил я.
— Фуф, еле успел, — Потапыч выскочил
из дома, таща за собой какие-то тюки. — Хозяин, неужто ты решил
один уехать?