– Да, эгоизм, потому что человек заботится только о себе. Ему, видите ли, плохо, прощайте, ухожу из этой проклятой жизни, а то, что он причиняет этим боль близким, ему до фонаря, – ответил я.
– А если близким на тебя наплевать, если они каждый день говорят тебе «отвали»?
– Это твоя мать тебе говорит?
– Никто мне ничего не говорит, я просто привела пример.
– Что это за пример? Если говорят «отвали», надо послать их куда подальше, а не в петлю лезть.
– Ну как вы, подружились? – прервала наш спор Лиза. Рядом с ней стоял мужчина. Бородатый, упитанный, с влажными глазами. Алёна неприветливо взглянула на него и сказала матери, что пора ехать домой.
– Куда вы, детское же время, оставайтесь, – вмешался бородач.
– Не могу, Алёнке рано вставать, – произнесла Лиза.
– Ну так пусть она едет, а я вас позже заброшу домой.
– Мам, пошли! – велела Алёна. Рванула калитку и вылетела на улицу, а я за ней.
– Что ты за мной идёшь? – обернулась она.
– Провожаю.
– Нечего меня провожать, сама дойду.
– Не знал, что ты феминистка, – поддел я.
Она не ответила, ускорила шаг.
– Что ты свою мать гонишь домой? – не отставал я.
– Не гоню, а оберегаю. Ты что, не видел, как этот урод на неё пялился? Попользуется и бросит.
– Может, не бросит.
– Бросит! – и, словно я был повинен в судьбе её матери, нахамила: – Все вы, мужики, на один лад!
Сердито стуча каблуками по асфальту, она подбежала к машине – старенькой, с вмятиной на боку. Наверное, поэтому и оставила её так далеко – стеснялась. Но это ж глупо! Подружиться, как размечтались наши родители, нам вряд ли удастся.
Я прогулялся по соседним улочкам, осматривая автомобили перед домами. Пытался разыскать таинственный броневик. Не нашёл и отправился назад.
Вечеринка угасала. По дому шатались с бокалами вина в руках оставшиеся гости. Толстый бородач тоже. Он флиртовал с какой-то тёткой – малопривлекательной, на мой вкус. Значит, Лиза уехала. Надо же, слушается свою дочь!
Проголодавшись, я подошёл к длинному столу посреди комнаты. На нём возвышался букет из тропических цветов, походивших на разинутые птичьи клювы. На одном «клюве» сидела влетевшая через раскрытую дверь оса. Испугавшись меня, она сорвалась с места и приземлилась в двух шагах от моего отца. Тут ей и пришёл конец. Забавно: спасаясь, сиганула туда, где её ждала смерть. Что твари, что люди – сами идут к погибели… В руке отца, как у фокусника, оказался журнал, и он прихлопнул им насекомое. Стоявшая рядом женщина (с красными волосами-серпантинками, с узкой, как у убитой осы, талией) в восторге заохала: «Какой вы меткий!» Реакция у него мгновенная. Стрелок он отличный. Попадает с первого раза, даже не целясь. Каждые выходные ходит на стрельбище. Я тоже умею хорошо стрелять, он меня научил. В кабинете за стеклом висела его коллекция: пистолеты и боевые ножи. Забегу вперёд – нет уже этой коллекции. Когда в доме столько оружия, жди чего угодно. Я часто представлял, как разбиваю стекло, сваливаю его коллекцию в мешок, выбрасываю, но кое-что припрятываю для себя. Так и сделаю прямо на днях.