Кондрат хотел было ему ответ дать, но Семен незаметно ткнул его локтем под ребро: лучше, мол, помолчи.
– Ты прав, Ашот. Кондратка горяч, по молодости не разумеет многого. Ты помоги нам, а мы у тебя в долгу не останемся, – сказал старый запорожец, поднимаясь.
– Это другое дело, – улыбнулся Ашот и несколько раз хлопнул в ладоши.
В комнату вошел молодой татарин и вопросительно посмотрел на хозяина.
– Проведи к Николе Аспориди этих. – Ашот показал на чумаков. – Обратно вернешься с ними к вечеру. Будут спрашивать, кто они, скажешь – мои люди. Понял?
Чумаки с татарином пошли в Хаджибей.
Кондрат шел со своими спутниками по солончаковой низине, отделявшей перешейком морской залив от двух балок – Водяной и Кривой, а также от большого Хаджибейского лимана.
– Низина эта Пересыпью зовется. Она море от лимана «пересыпала» – отсекла. Но весной иногда беда здесь бывает. Полая вода из балок сюда врывается и затопляет Пересыпь. Тогда лиман снова сливается с морем – буйно шумят морские волны по всей округе, широко разливаясь до самого крутого берега, где султанская крепость стоит, – рассказывал Чухрай Кондрату о местах, по которым лежал их путь.
Хурделица не перебивал Семена. Молодой казак цепким взглядом ощупывал дорогу, чтобы не забыть ничего примечательного и в точности потом нанести виденное на берестяной чертеж, который бережно хранил на груди под свиткой. На середине Пересыпи они увидели до сотни слепленных из глины маленьких хаток. Около них на шестах сушились сети, снасти рыбачьих лодок – паруса, канаты. Тут же, в холщовых шароварах и свитках, чубатые, почерневшие от солнца, рыболовы конопатили и смолили широкие плоскодонки.
– Гляди, наши, гультяи запорожские. Утекли сюда от кабалы панской да попали в ярмо султанское, – сказал тихо Семен.
– Бог в помощь, браты. – Оба чумака сняли шапки, когда поравнялись с рыбаками.
– И вам того же! Откуда будете? – откликнулись те.
– С Тилигула за солью сюда приехали.
– Как там у вас?
– Известно как – немного легче, чем у вас… Ведь где от басурман подалее, там и легче, – ответил Кондрат.
– Оно верно. Султанцы обижают нас шибко, – покосился на татарина остроскулый рыбак. – Мы рыбешкой перебиваемся, так янычары лучшую рыбу отнимают.
– Тяжело… Домой бы возвратиться, – вздохнули другие.