- Ольга Васильевна, дорогая, я вам еще раз повторяю – квот нет!
– Чиновник до неприличия членораздельно произносил слова, словно
разговаривал с маленьким ребенком или невменяемым дауном. - И в
этом году их не предвидится!
- Я слышу это который год... – тихо, и едва сдерживая слезы,
произнесла Ольга Васильевна. - Неужели ничего нельзя поделать?
- Я бы и рад помочь, но... – Чиновник с показным участием развел
руками. - Операция сложная, квот мало, очередь растягивается на
годы, если не на десятилетия! Увы!
- Я вас очень прошу...
На столе чиновника зазвонил телефон, он снял трубку и зажал
микрофон ладонью:
- Ольга Васильевна, мы вам обязательно сообщим, если что-нибудь
изменится. Обещаю! До свидания!
Ольшанская с «потухшим взором» вышла из кабинета.
Дождавшись, когда за её спиной закроется дверь, чиновник поднес
трубку к уху:
- Слушаю... А! Пал Палыч? Приветствую, дорогой! Что? Срочно
нужна квота? Ну, ты же знаешь... Сколько? Двадцать процентов? Не
могу: тридцать и по рукам... Ружу без ножа? Ты же в курсе нашей
ситуации… Двадцать пять? Ну... ладно! Только больше на уступки я не
пойду, так и знай! До связи!
Ольшанская спускалась по лестнице, когда в её сумочке зазвонил
телефон.
- Слушаю… - произнесла она, «ответив» на вызов.
- Ольшанская, где ты бродишь? – донесся из трубки мощный голос
полковника Дрота – непосредственного её начальника.
- А в чем дело, Константин Михайлович, я с выезда, труп…
- Да какой, к чертям, труп? – чертыхнулась «трубка». – Тут у
нас, можно сказать, международный скандал назревает! Какая-то падла
«обнесла» международную выставку! Ропали бесценные музейные
экспонаты!
- Но… товарищ полковник… почему я должна заниматься этой
ерундой? У нас убийство…
- Бросай все, и пулей ко мне! – Полковник даже и слушать её не
стал. – Все, я сказал!
- Так точно, товарищ полковник… - вздохнув, произнесла она, но
Дрот уже отключился.
***
Квартира Акробата. За письменным столом в собственной небольшой,
но аккуратной квартирке сидел за столом, расположенным у самого
окна удачливый вор-форточник Акробат. Худосочное, но жилистое тело
вора, могло похвастать крепкими и тренированными сухими мышцами. На
столе перед Акробатом лежал шестигранный металлический пенал с
открытой крышкой. По граням пенала бежала филигранная гравировка из
непонятных символов, выполненная, несомненно, великим мастером
своего дела. Сам же Акробат разглядывал развернутый древний свиток
с какими-то иероглифами, который в данный момент держал в
руках.