- Имя, Фамилия? – «выстрелил» Дрот.
- Мы встречались в Средней Азии, я тогда участвовал в экспедиции
по поиску...
- Профессор! – укоризненно произнес полковник. – Оставьте
ненужные подробности!
- Ах, да, простите. Если я ничего не путаю, его фамилия Зинчук.
Поликарп. В «поле» отзывался на кличку Ключник.
- Ольшанская, информацию по этому Зинчуку мне на стол! Живо! Не
волнуйтесь, профессор, если жив этот ваш Ключник – обязательно
разыщем!
На все той же парковой лавочке сидел «задумчивый» Лис и
вновь кормил семечками из пакетика наглых голубей. Заметив
идущего по аллее с прохиндейским выражением лица мордатого и
розовощекого прапорщика Наливайко, Лис приветливо махнул ему рукой.
Прапорщик подошел к скамейке и, нависнув над щуплым Лисом, грозно
поинтересовался:
- Ты, что ль, меня видеть хотел?
- Я, - согласно кивнул Лис.
Наливайко грузно упал на лавочку рядом с Лисом, задев его
плечом и заставив немного подвинуться:
- Ну, зачем звал?
- Мне сообщили проверенные люди, что через вас можно
кое-что передать...
- Ну... Возможно... Наливайко настороженно огляделся. - Но
смотря что, кому и за сколько?
Лис неторопливо достал из-под лавочки небольшой рюкзачок,
ловко расстегнул молнию и показал его содержимое
прапорщику:
- Это нужно передать Хоботу. И чем быстрее, тем
лучше!
От увиденного Наливайко побагровел и
«закашлялся»:
- Ты спятил, мужик? Понимаю: марафет там, анаша, бухло...
У нас и так шмон за шмоном – ждут какое-то высокое
начальство!
- Не хотите услышать ответ на третий вопрос? – не слушая
жалоб прапорщика, произнес Лис.
- Какой-такой «третий»? – не понял Наливайко.
- Главный: за сколько?
- И сколько же?
Лис расстегнул внешний карман рюкзака:
- Впечатляет?
- Кхм... Охренеть! – на секунду впал в ступор
прапорщик.
- Так мы договорились?
Наливайко молчал, но по его лицу было видно, что он не
готов расстаться с рюкзачком.
- Передадите посылку по адресу – и можете уносить ноги!
Этой суммы с лихвой хватит на безбедную старость.
- А! Черт с тобой – один раз живем! – решился Наливайко. -
Давай свою посылку!
***
СИЗО №…
В небольшой камере, рассчитанной всего лишь на четырех
человек «проживал» негласный хозяин тюрьмы - «вор в законе» Хобот,
прожженный рецидивист с узким костистым лицом и «вислым» длинным
носом (за который, собственно, и получил свою кличку). И хорошо жил
- не тужил, со своими авторитетными сокамерниками – Гвоздем, Фунтом
и Зямой. Имелся в камере и холодильник, забитый нажористым
хавчиком, и телевизор с халявными каналами, и ковры, зарывающие
облупленные стены. Даже на параше был установлен чистенький
фаянсовый толчок, а не лоток-приемник, как в общих камерах. Не
жизнь – малина! Разве, что протекала она за решеткой.